Татьяна Гржибовская
Мудрый, добрый, все понимающий Кирилл Ковальджи. Фото Александра Стручкова
Ушел из жизни Большой Человек.
Он представлял собой свой особенный мир.
Не стало Кирилла Владимировича Ковальджи – прекрасного поэта, мудрого писателя, взыскательного критика, честного журналиста, тонко чувствующего поэзию переводчика.
При всех талантах это был человек, который пренебрегал понятием славы, который жил по формуле Бориса Пастернака «Быть знаменитым некрасиво».
Он чувствовал себя сопричастным всему, что происходило вокруг, и все пропускал через себя. Это воплощалось в творчестве, пронизанном его высокой духовностью.
«А я, вне высоких сентенций,/ свидетель, мирской человек,/ с осколком истории в сердце,/ пишу...»
Он писал и строил свой мир, свой Большой Дом, который вмещал все, что его волновало в жизни, – судьба страны, современников. Все в этом Доме дышало творчеством. В нем все было пропитано всеобъемлющим неравнодушием к людям, их страданиям, радостям и успехам. Он осознавал свою единственность, понимал, что создает свое творческое пространство, и потому писал:
«…Перед любым судом/ буду прав./ Я строил дом».
В этом Доме всем людям было тепло, потому что Кирилл Владимирович был искренним, душевным человеком, с ним легко было общаться – он ко всем относился по-дружески.
Кирилл Ковальджи очень активно проявлял себя в жизни. Ему за 87 лет пришлось пережить много драматических событий. Это отразилось в его произведениях о Великой Отечественной войне, в частности в автобиографическом романе «Свеча на сквозняке».
В поэзии он появился еще в 1947 году – 70 лет назад. Поскольку у него был свой особый голос, он никогда не был в общем потоке поэзии, всегда был в параллельном движении, не сливаясь ни с кем. Его лирика одновременно и философская, и психологическая, и гражданская. Хотя он учился в румынской школе, имел армянские и болгарские корни, он по-настоящему глубоко чувствовал русское слово и мастерски умел соединять звучание и смыслы в поэтических строках.
Несмотря на то что прошлое никогда не уходило из его души, он был очень современным человеком и всегда заботился о будущем.
Кирилл Владимирович с энтузиазмом поддерживал ростки новых талантов – вел семинары для молодежи. Будучи уже совсем в зрелом возрасте, он удивительно понимал поиски и эксперименты нового поколения поэтов. Он обладал утонченным чутьем на только еще пробивающиеся родники юных талантов. К нему в семинар приходили те, кого не принимали другие, и у него получалось способствовать самораскрытию каждой индивидуальности. Настоящий Мастер, с лукавинкой глядя на своих семинаристов, говорил: «Посмотрим, может быть, из этой туманности вдруг выскочит какая-нибудь звездочка».
Он действительно помогал раскрыться и пробиться молодым, начинающим поэтам, что в наше время чрезвычайно трудно. Может быть, именно к ним относятся его пронзительные строчки: «Комом в горле слова, что не сказаны,/ но зато не заказаны сны –/ если руки накрепко связаны,/ значит, крылья пробиться должны».
В мире поэзии Ковальджи был таинственным островом со своим Домом, который не всегда и не все замечали. Недаром он говорил, что его время еще не пришло. «Люби, пока земным созданьем/ живу я здесь, недалеко,/ пока не стал воспоминаньем,/ любить которое легко…»
Он знал себе цену, он высоко летал, и будем надеяться, что в этом полете мы будем чувствовать его живую душу, тепло которой не только согревало нас, но и вдохновляло. «Пусть в землю отправится тело, Без неба немыслима Русь…/ Свидетель, я с завистью белой/ К ныряющим ввысь отношусь».
