Бульдозеры в усадьбе

Авторы книги подвергали критике метод реставрации Петровского путевого дворца. Фото автора

Есть такая профессия – наследие защищать. Не просто работа, но призвание, миссия, образ и стиль жизни. Все знают, что разрушение национального культурного наследия аморально и преступно. Ни у кого в здравом уме не возникнет намерения, допустим, изрезать холст великого художника или сжечь рукописи гениального поэта. Наследие – бесценно.

Но эта простая аксиома подчас подвергается ревизии, если речь заходит о недвижимом наследии. Занимающем дорогие («золотые») квадратные метры, а порой и целые гектары. Вдруг оказывается, что снос старого здания – это никакой не снос, а «нестандартное реставрационное решение», «приспособление к музейному использованию», «регенерация утраченных элементов». Используется целый арсенал методов, оправдывающих демонтаж памятника и замену его на новодел с подземной парковкой и двухъярусной мансардой. Слишком дорога земля в Москве, слишком высоки ставки в борьбе за квадратные метры.

О подобных происшествиях в столице и ближнем Подмосковье писали активисты-градозащитники и журналисты Рустам Рахматуллин, Константин Михайлов, Наталья Самовер, Марина Хрусталева. Курировала их работу, а порой и выступала в качестве соавтора статей Виктория Волошина. В предисловии к сборнику она с грустью констатирует, что большинство зданий, о которых идет речь в рубрике, ныне уничтожены: «газетной полосой трудно отмахиваться от бульдозеров». 

Книга эта долго дожидалась своего часа. Уже пять с лишним лет в Москве новый мэр; изменились и другие обстоятельства. Скандальные сносы после смены руководства города на какое-то время прекратились. Но затем исторические дома снова стали понемногу исчезать, видоизменяться. И всякий раз для этого находится «убедительная» причина. У общественных защитников архитектурного наследия работы не убывает. Даже кризис не сильно помешал работе техники, зачищающей площадки для будущих новостроек…

Осторожно, Москва! Хроники Архнадзора. – М.: АСТ, 2016. – 640 с. (Москва. Лица улиц).

Эта книга – подробная документированная хроника борьбы за наследие. За каждой статьей стоит какая-либо горячая точка на карте города. Авторов беспокоит любое покушение на неприкосновенность памятника (архитектурного, ландшафтного и т.д.). Они реагируют на угрозу сносов, перестроек, других неправомерных с точки зрения буквы закона вмешательств в первоначальный замысел автора сооружения. К голосам этих авторов не прислушивалась тогдашняя городская власть, их не считали экспертами, специалистами. Теперь, при чтении этих статей подряд, единым массивом, видно, насколько это фундаментальный, квалифицированный материал. Тут соединились история архитектуры, метафизика Москвы – и превосходное знание тонкостей реставрационного дела, юридических аспектов строительства, «кадастров», «межеваний» и тому подобной урбанистической прозы. Помимо прочего, это яркая гражданская публицистика. По этой книге можно изучать историю градозащитной деятельности в Москве в первом десятилетии ХХI века. А в чем-то ее тезисы актуальны и для нынешних московских реалий – об этом, в частности, говорилось на презентации книги, прошедшей в одном из старинных особняков на Волхонке.

Словно на машине времени, сборник позволяет перенестись в ту Москву, где сносились Военторг, «Соловьиный дом» и усадьба Римских-Корсаковых, где возникали подземные помещения под Манежем и Петровским путевым дворцом, где достраивалось по вкусу мэра Царицыно и по его же повелению воссоздавался, 240 лет спустя после сноса, дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском. Кажется, вся историческая часть Москвы стала площадкой для градостроительных экспериментов. «Мастера подземных гаражей и стеклянных крыш, улучшатели Кваренги, Казакова и Бове» работали без выходных и даже по ночам. Но часть местных жителей, московский интеллигенции, неравнодушных горожан пыталась оказать посильное сопротивление разбушевавшимся бульдозерам. Иногда случалось чудо: общественность побеждала.

Но чаще, увы, дело заканчивалось демонтажом. Иные статьи сборника источают горький сарказм: «На улице Усачева – стройка. Из бетона и кирпича здесь возводят памятник архитектуры ХVIII – ХIХ веков, главный дом усадьбы Трубецких, в котором бывал А.С. Пушкин». А это, между прочим, был старейший деревянный дом Москвы. 

В канун Московского кинофестиваля 2004 года случилась еще одна утрата – в Замоскворечье: «Снос дома Тарковских вызвал новую волну возмущения московским вандализмом… Адрес двух классиков, отца и сына (поэт Арсений Тарковский несколько лет, до ухода из семьи, был хозяином квартиры), адрес, по которому бывали многие здравствующие мэтры культуры, адрес, уже вошедший в мемуары». И – косвенно – в фильм Андрея Тарковского «Зеркало».

В серии статей запечатлена печальная судьба Военторга – комплекса зданий на Воздвиженке, входившего в зону охраны ансамбля Кремля. Охранный статус не помог: магазин эпохи модерн объявили обветшавшим и подчистую снесли. Теперь там суперсовременный торговый центр с фасадом, отчасти напоминающим прежний. Причем снятие памятника с охраны было проведено в спешке, неаккуратно, так что следы этого темного дела остались нестертыми. И никто не понес за это никакого, даже символического наказания. «…Варварский снос Военторга, вызвавший шквал негодования в СМИ и общественном мнении, стал поворотным пунктом в развитии движения защитников исторической Москвы в первой половине 2000-х годов – именно с него начинается летопись уличных акций, массовых протестов и новых неформальных организаций, объединившихся в коалицию под флагом «Архнадзора».

Есть памятники, которые приходилось защищать не только от алчных бизнесменов, но и, например, от скалолазов (Ростокинский акведук). А шедевр модерна, собственный дом архитектора Сергея Соловьева в Малом Ржевском переулке, пострадал в 2004 году… от действий разгневанных демонстрантов: в особняке располагалось в ту пору посольство Грузии.

У градозащитников есть своя грустная примета: «Чем хуже состояние дома, тем легче настоять на его сносе». Известно великое множество способов устранить препятствие в виде памятника. Подчас одно и то же госучреждение выдает, с интервалом в несколько нет, прямо противоположные экспертизы о состоянии домов. «Голоса независимых экспертов подвергаются процедурной и протокольной манипуляции». Наконец, общее слабое место старых домов – деревянные перекрытия. Пожар – универсальный способ «решения проблемы» с деревянным бесхозным разрушающимся домом. Причину возгорания проще всего списать на бродяг или мигрантов. Впрочем, дом бывшей полицейской канцелярии на Тверском бульваре, когда-то принадлежавший адъютанту генерала Дохтурова (с обнаруженными в последний момент деталями архитектуры ХVII века) снесли без всякой санкции, списав все на самообрушение. 

Есть, впрочем, в книге и примеры корректной работы с памятниками. Восстановлена без утрат усадьба купцов Грачевых в Большом Саввинском переулке (постройка 1816 года), где жили в начале ХХ века братья Метнеры – два композитора и издатель «Мусагета». Палаты Зиновьева близ Арбата сохранили и отреставрировали на высоком уровне. Благодаря акции защитников наследия удалось отстоять дом Хвощинских на углу Большого и Малого Златоустинских переулков. Да и публикации в федеральной печати немало значили.

Последние статьи сборника датированы уже тем временем, когда прежний мэр Москвы, прославившийся скандальными сносами, был отправлен в отставку. Но город по-прежнему теряет старые дома и кварталы. Извечный конфликт защитников наследия и сторонников перестройки лишь временно поутих. Новые реалии вносят в эту поистине метафизическую борьбу новые штрихи и детали. Какие – узнаем из будущих книг о московской градозащите.