Ирина Чайковская  |
| Кто любит? За что любит?
Покажут ночные видения. Иллюстрация из книги |
В рассказе «За что любят мужчины» есть искренность, наивность, отсутствие напыщенности и самодовольной солидности, а впрочем, все эти качества можно обозначить одним словом: интонация. У рассказа замечательная интонация. Автор словно сам удивлялся тому, о чем рассказывал. Была в этой интонации какая-то неизбывная детскость. Не инфантильность, которая имеет чаще всего отрицательную коннотацию, а именно детскость, сохраненная автором и пронесенная им через перипетии жизни. Именно из-за этой интонации, читая уже книгу Ольги Дунаевской, можно пропустить момент окончания повести о детстве и начало рассказов о взрослой жизни. У повести и рассказов один голос, одна та самая интонация...
Внутри повести, состоящей из отдельных коротеньких главок-сюжетов, звучат и другие голоса. Автору прекрасно удается стилизация чужой речи. В повести это голоса двух очень пожилых женщин – бабы Сани (баб-Сани), когда-то, в 1920-х, работавшей с беспризорниками, и соседки Ульяны Сергеевны, чьи деревенские фольклорные байки напомнили мне про такой уходящий жанр устного рассказа, как «былички». Вот небольшой кусочек из дневника бабы Сани: «Через пару дней было объявлено, что по радио начнется трансляция оперы «Евгений Онегин». Накануне в здании погас свет, и Николай Васильевич увидел в этом злой умысел. Ребята подрезают провода, чтобы устраивать «темную». Распарывают в спальне подушки, выпускают пух, накрывают кого-нибудь одеялом и избивают до смерти. Я не поверила и, когда ребята ужинали, обещала прийти в спальню, чтобы рассказать содержание оперы, которую назавтра мы услышим по радио. Петь будут артисты в Москве, в Большом театре. Света все не было. Я взяла семилинейную керосиновую лампу – на ней я грела щипцы для завивки волос – и тихонько пошла вниз, в спальни. Прихожу, все лежат в полной тишине. Спальня мальчиков занимала два зала, соединенных аркой. Я встала под аркой так, чтобы видеть оба зала, и начала рассказывать. Ребята слушали как завороженные. Я думала, что младшенькие скоро заснут, но вижу, стриженые головки поднимаются, чтобы лучше слышать. Я рассказала ребятам о самом Пушкине и о его романе. Особенно их заинтересовали дуэли. Пришлось рассказать об этом подробнее... На лестнице слышу мужские голоса, в лицо мне ударяет электрическим светом. Николай Васильевич и преподаватель ремесел стоят с пистолетами. «А мы уж решили, что ребята вас убили. Такая тишина, и вас нет».
 |
| Ольга Дунаевская.
Образок. – М.: ArsisBooks, 2016, – 175 с. |
Вообще и повесть, и рассказы в этой книге – о незащищенности и одиночестве. У девочки – героини повести – есть родители, и очень хорошие. Но они настолько заняты своими делами, что дочка постоянно или одна, или под присмотром то бабы Сани, то тети Любы, то соседки. А однажды маленькая Оля попадает в больницу. Это один из страшноватых сюжетов, заканчивающийся побегом ребенка – зимой, в раздетом виде. Как и прочие, эта часть написана в простодушном ключе, автор описывает то, что видит ребенок. Из детских впечатлений вырисовывается картина: антисанитария, тюремные порядки, униженность и беззащитность маленьких пациентов, вплоть до насилия над ними, и все это в порядке вещей.
Книга предназначена для семейного чтения, даже эти несколько больничных главок полезно прочитать и детям, и родителям. Вполне возможно, что они не столкнутся точно с такой больницей, но ситуация, обрисованная автором, к сожалению, типовая.
В этой книге почти нет романтической любви (разве что рассказ подружки Тани о первом подростковом чувстве), но вообще любви много – к родителям, брату Вите, бабе Сане, подруге Тане... А еще есть любовь к собаке. Собака Ронька жила в семье 19 лет и стала ее членом. Собака нервная, больная, капризная, очень похожая на хозяев. Это еще один рассказ о незащищенности и о том, какой ценой нужно платить за любовь и преданность живого существа, хрупкого, как все в этом мире. Болезни Роньки и то, как семья ее спасает, – еще один эмоциональный центр книги.
Да, книга получилась грустная, и это при том, что у автора великолепное чувство юмора. То и дело натыкаешься на уморительные замечания.
«Здание (больницы) строилось много лет назад на самой окраине, вдали от гвалта московских улиц. Но скоро клиника была окружена сцеплением дорог, и перекресток этот стал одним из самых бойких в Москве».
«Отварные постные мясо, рыбу, каши на воде. Хлеб черный сухой. Отварные овощи: картофель, морковь, репу, брюкву (брюквой не злоупотреблять)».
«Он приник к клетке и медленно двигался вдоль нее, выслеживая какую-то птицу... Было ясно, что он увлечен по-настоящему. И скоро я поняла – кем. Петухом. Обычным рыжим петухом с темно-коричневым хвостом. Правда, на табличке было написано, что петух «бониванский». Но у нашей дачной молочницы тети Паши был совсем такой же. Наверное, и Арсюше так показалось».
Среди непритязательных сюжетов есть носящий название «Образок». Олина подруга Таня уехала на лето в археологическую экспедицию, у нее появились другие интересы и друзья. В сентябре Оля принесла подруге в подарок маленький образок Николы Угодника, выменянный на три пачки жевательной резинки. Но он так и остается у Оли, она его не дарит. Похоже – что-то между ними разладилось. Может быть, просто кончилось детство?
Дебют Ольги Дунаевской в прозе представляется удачным, ее книжка хоть и с налетом грусти – очень светлая. Кстати сказать, и издана она хорошо: прекрасная бумага, ясный шрифт, симпатичные иллюстрации (художник Федоренко). Наверное, хорошо ее слушать, забравшись в кресло с ногами, глядя в огонь камина или на читающую маму! Но и взрослые мужчины и женщины прочтут книжку с пользой и удовольствием – редко можно встретить писателя с таким беспримесно чистым голосом.
