Черт на блюде

Феерия Сергея Летова и Сергея Бирюкова. Фото автора

В центре авангарда при Еврейском музее и центре толерантности, Государственном институте искусствознания и Мемориальном музее А.Н. Скрябина прошла Международная научная конференция «100 раз ДАДА», приуроченная к 100-летнему юбилею дадаизма. Оргкомитет возглавил поэт, литературовед, исследователь русского и зарубежного авангарда Сергей Бирюков. Он прокомментировал мероприятие так: «Если бы я не был одним из организаторов, то сказал бы, что в Москву в  ноябре переместился центр мирового дадаизма! Конференция, сопровождавшие ее перформансы, а также продолжавшийся фестиваль и несколько книжных изданий – все это создало панорамное представление об одном из наиболее радикальных авангардных движений. Для меня было важно представить дадаизм во взаимосвязи с предшественниками – футуристами, экспрессионистами и последователями – авангардистами второй половины ХХ века и уже века идущего-бегущего. И также важно уточнить русскую составляющую в этом движении. Сейчас в Швейцарии стараниями слависта Томаша Гланца вышла книга о русских рецепциях ДАДА, вариант этой книги выходит и в Москве, в издании Музея Маяковского. Я думаю, что все эти события – хороший стимул для русского постижения ДАДА, но не только как давней истории, а как истории вполне сегодняшней...»

Программа конференции была плотной – до 16 докладов в день. Их делали сотрудники МГУ им. М.В. Ломоносова, Университета Париж III – Новая Сорбонна, Российского государственного гуманитарного университета, Бристольского университета, Цюрихского университета, Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН и др. Течение «дадаизм» крутили, как черта на блюде, рассматривали в разных, порой неожиданных форматах. Гюнтер Бергхаус из Бристольского университета «высвечивал» футуристические корни цюрихского дадаизма, Анна Бойе из Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ) показывала его в контексте антиэстетики. Катрин Бошьян-Компанэ из Университета Лотарингии рассматривала с точки зрения дадаизма творчество Жана Кокто, Елена Юшкова – свободный танец Айседоры Дункан. Андрей Россомахин из Европейского университета Санкт-Петербурга затронул «преломления» дадаизма в творчестве Дюшана, а Елена Рымшина из Третьяковской галереи – в плакатном искусстве 1990-х годов. В финале первого дня под аккомпанемент саксофона и флейты Сергея Летова, дополняющего стиховую ритмику, Сергей Бирюков «звукоречитал» подборку из Велимира Хлебникова, Василия Каменского, Алексея Крученых, Александра Туфанова, Хуго Балля, Ханса Арпа, Тристана Тцара и своих стихов.

Не менее насыщенными были и следующие дни, показавшие, что дадаизм не умер, а в течение века, погружаясь и растворяясь, возникал в разных видах искусств. Габриэлла Эллина Импости из Болонского университета разбирала связи Хлебникова со швейцарскими дадаистами – посредником в данном случае, что видно из писем, выступал лингвист и литературовед Роман Якобсон. Евгения Иньшакова из Музея Маяковского рассказала о личности поэта, художника Бориса Земенкова из группы «Ничевоки», которая была скорее известна своими скандальными выступлениями, нежели стихами. В эстетически утонченной лекции «Коллаж, дада и русский формализм» Алексей Курбановский затронул метод «отстранения», когда образ, перенесенный в другой контекст, полностью меняет значение. Литературовед Юрий Орлицкий показал ритмические особенности прозы русского дадаизма на примерах Ильи Зданевича и Сергея Шаршуна. Удался перформанс Владимира Тарасова (барабаны, перкуссия), Ларри Окса (саксофоны), Марка Дрессера (контрабас) и поэта Льва Рубинштейна. Музыкальные ритмы фри-джаза и импровизационной музыки в сочетании с ритмическими периодами стихов Рубинштейна «Время идет», «С начала и до конца», «Я здесь» стали настоящей дадаистской мистерией.