Медиатор поэзии

Юрий Коньков:   «Любовь и смерть – вечные темы». Фото автора

– Юрий, не так давно журнал Homo Legens вошел в электронную библиотеку русских литературных журналов «Журнальный зал». В связи с этим хотелось бы узнать, появились ли новые читатели, что это за люди и какие вопросы они задают?

– Люди, которые интересуются литературой, никаких вопросов редактору не задают, они журнал читают. Что прибавилось после нашего присоединения к интернет-проекту, это количество желающих опубликовать свои произведения, поскольку «Журнальный зал» – своего рода маркировка качества журнала. Конечно, и читателей стало больше, что видно по увеличившемуся потоку посещений сайта, но они, как и большинство читателей, молчаливы. Покупая книжку, мы вряд ли напишем в издательство, просто запомним, хорошее оно или нет.

– Электронные книги стали более популярными, нежели их бумажные версии. На ваш взгляд, как это отражается на восприятии книги?

– Этот разговор о том, что новый формат приходит на смену крестьянской бумажке, уже не нов. Может, и так, а может, и нет… Потому что если сегодня появляются электронные форматы и падают бумажные тиражи, не факт, что первое является причиной второго. Возможно, это параллельные явления, которые впрямую не зависят друг от друга. Теперь люди удовлетворяют свою сенсорную потребность, читая ленты в соцсетях, новостные сайты и тому подобное.

– Но это же не художественная литература…

– А голова имеет же предельную емкость. Мне кажется, если человек за целый день получает большой объем информации, то на художественную литературу у него просто может не остаться сил. Возвращаясь к вопросу о замещении бумажных книг электронными… Те, кто читал бумажные книги, так их и продолжают покупать, а те, кто был этой возможности лишен по объективным причинам, например, в его населенном пункте мало хороших книжных, он смог читать книги в электронном виде. С электронной книгой, в отличие от бумажной, барьер покупки, благодаря цене и возможности ознакомиться с некоторым количеством глав, значительно ниже.

– И все же какой формат для художественной литературы сейчас более актуален?

– Если говорить о журнале или книге, то здесь преследуются совсем разные цели автора, когда он решает опубликовать свое произведение. Журнал – более оперативный отклик, зачастую это бывает работа промежуточная. Пять-шесть стихотворений поэта составляют журнальную подборку, которая может показать и самому автору, и читателям, и критикам небольшую веху его творческого пути. Когда выходит книга, для автора это уже некий этап. У одних авторов книга стихов выходит каждый год, а у иных – раз в семь лет, за которые автор проделывает огромный путь и подчас становится совершенно другим человеком. Кроме того, сборник производит совсем другое впечатление, чем пять или шесть стихотворений.

– А в чем разница?

– Происходит более глубокое погружение читателя в мир поэта. Имеет значение то, как стихотворения выстроены, чем начинается и заканчивается книга, какие в ней разделы… Книга – это как изобразительное средство, еще одна грань того, как сделать художественный текст более объемным, еще одна краска в палитре автора. Часто бывает, что хорошие тексты не входят в книгу, потому что они не уживаются, не вписываются, не встают в один ряд с другими. Книга и журнальная публикация – разные по своей органике и природе.

– А что с прозой?

– Большая проза для журналов – редкость. Бывает, что роман выйдет в нескольких номерах, но в основном публикация большой прозы предусматривает какие-то сокращения и в целом оставляет у читателя впечатление, отличающееся от того, которое оставляет книга. Поэтому чаще прозаики выступают в журналах с малыми формами. А вот издательства, наоборот, предпочитают большие формы, нежели сборник рассказов и повестей. И тот литературный процесс, который мы видим вокруг больших книг, сразу несколько крупных премий, о которых все говорят, по которым ранжируются писатели, показывает, что большая форма наиболее востребована и популярна.

– Недавно прошел первый всероссийский турнир «Красная площадь. Время поэтов». Победителем, получившим титул «Голос времени», стала Мария Ватутина. И что примечательно, люди слушали поэтов под проливным дождем и не уходили. То есть миф о том, что поэзия умирает и не интересна людям, постепенно развеивается… Какие, на твой взгляд, площадки являются более актуальными для поэзии, а какие стоит забыть?

– Я помню, в начале 2000-х поэтические вечера площадки «Салон Андрея Коровина», «Театральный особняк», «Билингва», проект ОГИ собирали полные залы, чувствовался интерес, какие-то противодействия происходили – настоящая литературная жизнь, отчасти напоминавшая процессы Серебряного века. К 2010-м годам почувствовался спад интереса. Может быть, публика устала. Но сейчас намечается другой этап, когда интерес прорастает не снизу, а сверху. Ведь нельзя просто так пойти на Красную площадь и почитать свои стихотворения – поэтам нужно организующее начало, санкции, официальная поддержка. И хорошо, что это привлекает внимание не из литературной тусовки, а людей извне.

– А какая агитационная программа должна быть?

– Конечно, чем больше внимания привлекается к литературе, тем лучше. При этом есть мнение, что литература, особенно настоящая, интеллектуальная поэзия всегда останется уделом немногих, просто потому что это искусство не для всех, как и кино, и сложная музыка никогда не будет собирать стадионы, а только малый зал консерватории.

– В редакторской практике тебе приходится сталкиваться с большими объемами текстов. Можешь выделить какие-то современные веяния в плане литературных форм, приемов написания текстов?

– В русской поэзии есть тенденция, которая крепнет и развивается, – писать верлибрами. Верлибр – свободный стих, и писать их гораздо сложнее. Когда тебя ничего не ограничивает, но нельзя произнести ни единого лишнего слова, такая свобода требует еще большего самоконтроля, чем строгие формы силлабо-тонической рифмованной поэзии. Здесь есть очень большой соблазн устроить прозу в столбик, и грань размывается очень сильно.

– А кого-то из поэтов, пишущих удачные верлибры, сейчас сможешь назвать?

– Из последних прочитанных – Лилия Газизова, у которой точно есть контроль над собой, а также умение подобрать нужные слова и отсечь все необязательные. Это тексты, которые льются и являются поэзией независимо от того, зарифмованы они или нет. В них есть внутренняя пульсация, неявная, чуть слышная ритмика... Называть какие-то имена не хотелось бы, потому что с ходу всех не вспомнишь и кого-нибудь этим обидишь, или создастся впечатление, что названный человек является единственным носителем умения писать, в данном случае верлибры.

– Как отбираются стихотворные подборки для публикации в журнале Homo Legens?

– Если при прочтении становится понятно, что это просто необходимо всем прочесть. Журнал был создан для того, чтобы была дополнительная площадка, возможность для хороших авторов найти читателя. И журнал в данном случае как посредник, медиатор, не как мерило вкуса, а скорее как мост между автором и читателем.

– Какие поэтические образы часто встречаются в подборках, присланных в редакцию?

– Любовь и смерть – вечные темы. Настоящий автор может совместить несовместимое, например поэзию с бытом, – красиво и узнаваемо, и в то же время это не станет потаканием низким материям. Сюжеты могут быть разными. Бессюжетная поэзия, где отдельные слова впрямую между собой не связаны, но так подобраны, что получается некая мозаика, единое полотно, как в имажинизме. Или повествовательная поэзия, где неважно, о чем, а важно как. Здесь главное – индивидуальность, чтобы человек создавал отличное от уже написанного другими.

– Кто за последнее время тебя удивил?

– Из того, чего не было опубликовано на страницах журнала, Дмитрий Воденников, который, прекратив писать стихи, занялся тем, что принялся создавать прекрасный образ старого толстого дурака, его собаки, шагомера и его «А вы – нет!». Это забава и развлечение, которая материализовалась в виде книжки, это пример того, как человек, казалось бы, не творя, может творить. И это оказывается художественно ценным, тем, что хочется читать.

– В последнее время творческие союзы поэтов с актерами, музыкантами, художниками стали выливаться в виде перформансов, вечеров на разных площадках. Чем они хороши?

– Это, конечно, не ново. Книжки с картинками, что это, как не сочетание литературы и живописи? Пьесы Шекспира – что, как не поэзия и театр? Или авторская песня?

– Ким, например…

– Да. Еще приведу пример. В 2012 году у нас в журнале публиковался участник группы «АукцЫон» и автор песен Дмитрий Озерский. Когда мы у него попросили стихотворения, он сказал: «Как интересно, я за всю жизнь где-то 12 стихотворений и написал. На книжку это мало, а на формат журнальной публикации как раз. Но никто не просил, и я их не публиковал». Человек отличает тексты, которые он пишет для песен, от стихотворений. Но тем не менее песенные тексты с музыкой – это сплав двух жанров, что расширяет аудиторию и помогает решить большие художественные задачи. А поэзия – это речь, организованная таким образом, что несет в себе черты музыкальные, потому что она обладает ритмикой, звуком. Именно поэтому нельзя сказать, что поэзия – это речь в чистом виде, все равно это синтез музыки и речи.