0
3336
Газета Интернет-версия

10.12.2015 00:01:00

Собиратель идет ва-банк

Тэги: малевич, татлин, авангард, коллекционирование, анатолий зверев, третьяковка, наталья гончарова, ларионов


малевич, татлин, авангард, коллекционирование, анатолий зверев, третьяковка, наталья гончарова, ларионов Марк Шагал и Георгий Костаки. Иллюстрация из книги

«Однажды, приехав на «Вольво» посмотреть картину, он увез ее уже на такси», – вспоминал о Костаки художник-нонконформист Дмитрий Краснопевцев. Сам Георгий Дионисович (1913–1990) советовал другим – в книжке есть отдельная главка «Кодекс коллекционера»: «Настоящий собиратель должен себя чувствовать миллионером. Даже когда у него нет ни гроша». Его страсть и азарт «проговариваются» о себе на уровне лексики, недаром наряду с этим блефом из «Кодекса…» Костаки считал, что директор музея, как и коллекционер, «должен уметь вовремя пойти ва-банк». Писал он это в связи с тогдашним руководителем Русского музея Василием Пушкаревым, но дело не в нем.

Воспоминания Костаки, составленные знаменитым исследователем авангарда Василием Ракитиным (который вместе с Андреем Сарабьяновым готовил ставшую этапным изданием «Энциклопедию русского авангарда») и вышедшие под его редакцией, изначально появлялись, по его словам, «как рассказы из жизни коллекционера», а до них были костакиевские комментарии-афоризмы. К примеру, «генералы Малевич и Татлин». В 1993-м вышел подготовленный дочерью коллекционера Алики Костаки и Саввой Ямщиковым сокращенный вариант мемуарных текстов Костаки «Мой авангард. Воспоминания коллекционера». Так что сейчас многое впервые публикуется целиком, будучи дополненным и фрагментами разговоров Костаки и Ракитина с разными героями художественной среды, и архивными материалами. В теперешнем издании сам Ракитин остается комментатором-собеседником, очень деликатно ставя в текст Костаки свои ремарки, как заметки на полях – даже более мелким шрифтом. И в таких же комментариях, уже от лица искусствоведа Виталия Манина, тоже – скромно, в самом конце книги, Ракитин упоминается как авторитетный для Костаки человек, «который составлял каталог коллекции и представлял сторону Костаки при разделе» перед его эмиграцией.

Поначалу в среде коллекционеров его прозвали «греком-чудаком» – ну кому тогда нужна была непонятная заумь авангардистов, картинами которых, как было с вещью Любови Поповой, на даче закрывали чердачные окна?! Но, наверное, одним из главных качеств Костаки, позволивших ему собрать коллекцию, без которой история искусства XX века выглядела бы скорее всего во многом иначе, была уверенность в своем чутье. Сперва он собирал и старинную голландскую живопись, и фарфор - пока все это не стало наводить на него тоску. У него было собрание народной игрушки, иконописи, но главное – авангард (а потом и художники-нонконформисты, об этом в книжке тоже рассказывается, но тут уже другая история). Его авангард случился через, вопреки непониманию большинства, через собственное упрямое несогласие Костаки с авторитетным Николаем Харджиевым (даже тот считал, что в авангарде значимых персон 10–12, на это Костаки парирует в своих заметках – нет, не менее 70, и у него в 1970-е было около 50 разных художников), через какой-то почти детективный образ жизни с ожиданием работ, с обменами, с поисками, порой через случайные упоминания нужных людей, с проверкой через всевозможные переписки с художниками или их родственниками подлинности–неподлинности вещей… Кроме того, в связанном с коллекционированием мире всегда была своя мафия, против которой бессмысленно что-то предпринимать. Вообще среда собирателей, как видно из книги – отдельная вселенная. Жаль только, нет хотя бы кратких примечаний, где можно было бы рассказать не только о знаменитых, но и о менее известных публике собирателях.

книга
Георгий Костаки.
Коллекционер/
Общая редакция и
составление – В.И. Ракитин.
– М.: Искусство
– XXI век, 2015.
– 256 с.

Давно стало общим местом говорить о связи авангарда и иконописи и о том, что старые иконы заново стали открывать и ценить в XX веке. Костаки видел эту связь. Причем сам писал, что к иконе его привел авангард: в письме хитонов он усмотрел параллель с лучизмом Михаила Ларионова, в поземах, на которых стоят святые, – с супрематизмом Малевича. Но еще любопытно, что, рассказывая о начале своего собрания авангарда, Костаки вспоминал, как «интересовался, не завалялся ли у кого Малевич или Шагал» (да, они конкурировали одно время в Витебске, но все-таки какая разница, а тут – их ищут вместе). Такое «соседство». Костаки поверил в Ивана Клюна, в Родченко-художника (не фотографа), которого не ценили и который сам со временем стал стесняться своего живописного прошлого. В общем, авангард был для Костаки и увлечением, и верой, и, как он считал, мог стать для любящего это искусство человека лечением.

Если сказать коротко, книжка эта очень живая – по интонации, переходящей от юмора к пронзительным, даже страшным вещам. Практически на глазах у Костаки разбился его брат-мотогонщик, по обвинению в покушении на вождя другого брата сослали, мать и тетю отправили в тюрьму. Квартиру с костакиевским собранием грабили, ее прослушивал КГБ, устраивал слежку за Костаки, его дачу в Баковке тоже ограбили и подожгли (к слову, большинство уцелевших тогда работ Анатолия Зверева недавно было передано в его музей) – пока в конце 1970-х он не понял, что все-таки придется уезжать из СССР. Лучшую часть коллекции авангарда оставил Третьяковке, остальное увез с собой, и позже это стало краеугольным камнем Музея современного искусства в Салониках.

А с другой стороны, читаешь костакиевские заметки про парижские встречи с Ларионовым и Гончаровой – первыми, как он пишет, признанными в левом искусстве художниками, и вот другая щемящая нота: на фотографиях – не молодые и дерзкие, а скорее пожилые и уязвимые. В воспоминаниях – люди, не добившиеся признания в новой стране, просившие забрать работы, чтобы после них что-то осталось, чтобы не забылись имена. И Ларионов, по-художнически отстаивая свои открытия, жаловался Костаки, что первую абстракцию в виде лучистской работы еще в 1908-м создал он, а вовсе не Кандинский.

Но Костаки знал, что места на этом, во многом им открытом авангардистском поле хватит и тому и другому.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


В Совете Федерации остается 30 свободных мест

В Совете Федерации остается 30 свободных мест

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Сенаторами РФ могли бы стать или отставники, или представители СВО-элиты

0
965
Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Анастасия Башкатова

Несмотря на дефицит кадров, в стране до сих пор есть застойная безработица

0
1133
Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Ольга Соловьева

Производство бензина в стране сократилось на 7–14%

0
1574
Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Екатерина Трифонова

Назначенные государством адвокаты попали под пропагандистскую раздачу

0
1275

Другие новости