Нельзя вбегать без стука

«ПапА, папА! Посмотри скорей, какой чудесный котеночек!» Фото Евгения Никитина

Автор книги о себе: «У каждого из нас имеется свое чувство времени. Мне Чехов, Гумилев, Достоевский, Платонов всегда представляются современниками. Я становлюсь старше, а они по-прежнему через художественное видение представляются мне молодыми. Они гораздо современнее и интереснее многих ныне молодых, которые, не обладая образованностью и культурой, искренне считают себя вправе объяснять и влиять, как им мнится, на ход истории. Чувства и разум находятся у меня в постоянном диалоге. Я не думаю о своем возрасте постоянно. Я с неугасающим интересом наблюдаю течение времени вокруг меня… В сущности, ведь все на этом свете относительно – годы, века, тысячелетия… а вечно лишь то, что записано».

О своем же восприятии того, «что записано», рассказывает: «Я перестала читать содержание. Сюжет меня мало интересует. Если бы только это меня занимало, то я вряд ли бы в который раз стала перечитывать «Степь» Чехова, «Темные аллеи» Бунина, «Счастливую Москву» Платонова. Они притягивают меня своей неисчерпаемостью и безбрежностью в лексическом сочленении бездонных глубин. Музыка текста завораживает меня…»

Приведенные размышления дают возможность судить не только о литературном вкусе Маргариты Прошиной и философской культуре ее мироощущения, они позволяют понять и писательское стремление автора книги, в предисловии к которой Эмиль Сокольский пишет: «Пожалуй, главное, что отличает ее прозу, – непринужденность. Прошина будто и не задумывается, каким образом будут развиваться события… речь ее льется словно сама по себе… ее рассказы в основном населены простыми людьми, которые озабочены домашними, производственными проблемами, устройством личной жизни…»

Маргарита Прошина. Фортунэта: Рассказы/ Предисловие Эмиля Сокольского. – М.: Книжный сад, 2015. – 448 с.

Казалось бы, что особенного: мы такое видим и о таком слышим каждый день. Но талант писателя и состоит в том, что самую обыденную историю он может представить так, будто рассказал о близких тебе людях, а порой и о тебе самом.

Вот рассказ «Уроки деревни», которым начинается книга. Повествует он о молодой учительнице Зое. После пединститута она резко сменила привычную городскую среду, пожелав распределиться в глухую деревню, чтобы учить там детей, о чем мечтала с детства. Не правда ли, сюжет далеко не нов. Но когда читаешь неторопливое повествование о деревенской жизни, характере и нраве каждого ее жителя, будто сам попадаешь в обстановку этих людей, живущих среди густых туманов, окружающего деревню соснового леса и серебристо-изумрудных лугов, «где золотятся купола стогов». И меня, читателя, завораживает именно музыка текста. Беру произвольно небольшой отрывок рассказа: «Засыпала Зоя на высокой кровати так быстро, как никогда не бывало в Москве. Ее обласкивала молчаливая спящая деревня. Хотя во сне она слышала какие-то неясные звуки, вроде как дыхание леса, или слабого стеснительного собачьего лая, или тревожного, но тихого, какого-то картавого ночного вскрика петуха. За околицей, в темноте полей тарахтел, но негромко, колхозный трактор, и трудно было понять, пахал ли то передовик производства или заново вспахивал пашню тракторист-неумеха, из молодых...»

Читаешь и невольно испытываешь такое же состояние, что и героиня, поскольку такой «аромат прозы» способен вызвать в эмоциональной памяти созвучие, какого в конечном счете и хочет писатель.

И так в любом эпизоде любого рассказа книги, где основные роли отданы женщинам. Последнее неудивительно, поскольку автор – женщина. А потому и глубже любого мужчины знает о психологии представительниц лучшей половины человечества – их сильных и слабых сторонах, внутренних тревогах, сомнениях, утратах, обретениях, преодолениях… И что важно – каждая из героинь индивидуальна, потому и интересна.

Есть и очень оригинальные персонажи. Например, героиня рассказа «Ее волшебное озеро» – талантливая сотрудница НИИ, кандидат экономических наук, красавица Лебедева, которая не может разобраться в парадоксальности своего отношения к мужчинам. С одной стороны, больше одной встречи, во время которой всегда происходит «все и сразу», не допускает: «Ни с одним из мужчин второй раз она никогда, нигде, ни при каких условиях не встречалась, и не хотела встречаться. Они стирались из памяти, как стирается ластиком карандаш с листа бумаги. Нет, и не было. Кажется, Лебедева стала понимать самку богомола, которая убивает самца после спаривания». С другой,  после рассуждения: «Сама думаю, как бабы могут с одним мужчиной прожить» – продолжает: «Я вообще мужчин люблю. Мне с бабами скучно. Я всех мужчин люблю. Они какие-то не такие, как вы. И каждый мне помимо зашкаливающего удовольствия что-то дает. Дает такое, с чем я еще в своей жизни не сталкивалась, что-то новое, от которого по всему телу пробегает пленительная дрожь».

Вот в таких парадоксальных, на ее взгляд, ощущениях и живет. Может, пока ни встретит того, от которого не захочет уйти. А не встретит, может, и это ее устроит как самку богомола, но более гуманную.

Автор об этом речи не ведет, оставляя читателю полную свободу размышлять о явлении своей героини и ее будущем. Маргарита Прошина ни в одной истории не навязывает свое мнение. Поэтому, прочитав любой ее рассказ, понимаешь, насколько в каждом из нас велика степень таинственности нашего внутреннего мира, который в конечном счете и диктует нам поступки, а также определяет меру жизнестойкости.

Об этой мере жизнестойкости, на мой взгляд, замечательно поведала автор в рассказе «Фортунэта» – героиня, именем которой и названа книга. Имя же определялось тем, что рождена героиня от русского папы испанкой мамой.

«Фортунэта родилась в Лондоне 9 мая 1899 года. Отец ее, Владимир Иванович, состоял на дипломатической службе в посольстве Российской империи…». А в 1913 году семья вернулась в Санкт-Петербург и поселилась на Васильевском острове. И вот  эпизод: «С трудом приоткрыв тяжелую дверь, Фортунэта вбегает без стука в кабинет с рыжим котенком… и с порога возбужденно говорит: «ПапА, папА! Посмотри скорей, какой чудесный котеночек! – и тут же сбивчиво и громко с мольбой в голосе продолжает: папА, будь добр, разреши оставить его, он такой малюсенький, беззащитненький… я буду сама ухаживать за ним! Скажи мадам!.. Отец молча дописал что-то, держа вишневую трубку, поднял голову и негромко сказал: «Котенок – это хорошо, но тебе ведь давно известно, деточка, что без стука врываться в кабинет, когда я работаю, нельзя. Говорить следует спокойно, ни при каких обстоятельствах не повышая голоса… Хорошо, ты можешь оставить котенка, только попроси горничную искупать его и обсуди с мамА, как его устроить. А теперь ступай, разденься, приведи в порядок себя и своего друга…» В такой обстановке, определяемой временем, положением семьи и нравственными ее устоями, прошли детство и отрочество героини. И это дало ей внутренний стержень на всю дальнейшую жизнь.

А жизнь после известных событий октября 1917 года развивалась так, что Фортунэту, как и многих, подобных ей, бросила новая власть «из князи  – в грязи». Поколесила она по свету, довелось даже побывать в лагере для перемещенных лиц… Но, видимо, тот самый стержень, характерный для русской интеллигенции, был настолько силен, что никакие обстоятельства не то что не сломали – даже не согнули. И когда она тихо заканчивала жизнь в Херсоне продавщицей галантерейного магазина, покупатели ежедневно могли видеть: «Небольшого роста, очень худенькая, с едва заметной сединой в рыжих волосах, лицо и руки в веснушках, Фортунэта стояла за прилавком как маленькая балерина, с очень прямой спиной. Захочешь выпрямить так свою спину, и не получится. В ней была аристократическая осанка. Речь Фортунэты настолько отличалась от херсонского говора, что рядом с ней все становились какими-то вежливыми и невольно подтянутыми». Заканчивается рассказ той же интонацией мягкости, с какой автор подает полную трагических обстоятельств судьбу героини: «Фортунэта была необыкновенно предупредительна с покупателями, приветлива и всегда предлагала свою помощь в подборе пуговиц в зависимости от ткани, цвета, фасона».

Каждая история этой книги заканчивается фразой, долго в тебе звучащей. И не отпускает она, наверное, потому, что любой рассказ Маргариты Прошиной, даже порой довольно жесткий, наполнен любовью и теплом к тем, о ком автор пишет.