Мария Ряховская Ребенком я часто рассматривала лежащие у отца на столе книги: «Искусство Древнего Востока», «Архитектура Древнего мира». Из книг на меня смотрело белоснежное лицо армянской богини Анаит, улыбчивый египетский писец, обжигающие глаз своей сверкающей синевой Ворота Иштар, бюст Майи Плесецкой, под которым почему-то было написано «голова арфы, Египет, XV в. до н.э.». Как это? Ведь она народная артистка СССР?!
«Ради своей жены Навуходоносор построил многоэтажные сады в Вавилоне, – обиженно говорила мама, – а ради нас с тобой папа не в силах воздвигнуть даже забор в Сноповке!»
Больше всех меня впечатлил царь Урука Гильгамеш, страшно глядящий выпученными глазами с барельефа. Чего он такого увидел? Классе в 5-м я прочла поэму «О все видавшем» и узнала смерть. И он прошел все страны людей и края богов в поисках бессмертия.
В ранней юности меня буквально пронзила Цветаева! Восприняв ее образ чувствования как руководство к действию, я нанесла себе немалый урон и только недавно это поняла. С Цветаевой успешно боролся мой главный защитник, учитель и собеседник – Чехов, вооружившись своим 12-томным собранием сочинений. Цветаеву же в подростковом возрасте впечатлительным натурам брать в руки возбраняется!
После 30 все больше читают non-fiction. Да и какой вымысел сравнится с тем, что происходит нынче на карте и в умах?.. Сейчас читаю альманах «Дружба народов» – «Народы перед зеркалом». Рекомендую к обязательному прочтению в вузах как средство борьбы с излишним пафосом.
Читаю вот об армянах и горюю – не видела храма солнца в Гарни! Ведь всякий раз, глядя на синь за окном, я вижу перед собой колонны с полуразрушенными капителями на фоне горячего южного неба, лазоревую глазурь вавилонских ворот, нежную голубизну купола Гур-Эмира. В Средней Азии еще строят из сырца, как в Месопотамии, перемежая кладку тростниковой циновкой, смазанной битумом. В таком доме жил царь Урука…
И я еще пройду путем Гильгамеша, с его вопросом на устах. Сяду под пальмой, как сидел он, как сидело когда-то, теснясь друг к другу, малое человечество… При мысли об этом хочется жить, путешествовать, писать! Выходит, не Чехов был главной книгой?..
Дарья Гармоненко 
