От «Жупела» до «Пантеона»

Фото Гржебина. Конец 20-х годов.

В прошлом номере «НГ-EL» Андрей Мартынов уже писал об этой книге. Правда, интересовали его в основном политические и исторические аспекты. Мне же хочется сделать упор на искусстве, ибо фигура Гржебина ими не исчерпывается. Упоминания об издателе Зиновии Гржебине (1877–1929) можно встретить в письмах, мемуарах, дневниках известных людей начала ХХ века – от Бунина до Ленина. В советское время, впрочем, о нем писали мало (как-никак эмигрант, ссорился с Горьким, умер во Франции). Но с начала 90-х годов начали регулярно выходить статьи. Первое большое биографическое исследование о Гржебине выпустил историк российского издательского дела Ефим Динерштейн. Книга написана дотошно, академично, но не скучно; она отлично иллюстрирована портретами писателей, издававшихся Гржебиным, а также его собственными рисунками начала 1900-х годов.

Он родился в бедной семье в городе Чугуеве на Харьковщине. Там же тремя десятилетиями раньше появился на свет Илья Репин. Гржебин, как и его знаменитый земляк, учился на художника. Посещал школы рисования в Мюнхене и Париже, брал уроки у знаменитого Шимона Холлоши. Начитавшись за границей иллюстрированных сатирических журналов, Гржебин решил делать подобное и на российском политическом материале. Тем более что время для этого подоспело подходящее – царский манифест 1905 года о даровании гражданских свобод. В России наступило время фельетона и карикатуры. Рисунки Гржебина, высмеивающие правительственных чиновников, появляются в этот период в разных изданиях, имеют успех. Молодой художник входит в богемно-оппозиционные круги, приобретает ряд полезных связей.

Ефим Динерштейн. Синяя птица Зиновия Гржебина. – М.: Новое литературное обозрение, 2014. – 448 с.

Вскоре Гржебин становится редактором журнала «Жупел», одного из самых острых сатирических изданий времен первой революции. Он сумел привлечь для сотрудничества в нем как художников-эстетов из «Мира искусства», так и народолюбцев-реалистов из круга Максима Горького. Для коммерческого успеха именно это и было нужно – собрать авторов из конкурирующих тусовок под одной обложкой. В итоге и «Жупел», и сменившая его «Адская почта» отлично продавались, цитировались во всех кофейнях и салонах. Правда, полиция довольно быстро прикрыла эти рассадники вольнодумства, а редактор даже угодил на время в «Кресты».

В заключении Гржебин не унывал и вышел на свободу с новым, еще более амбициозным бизнес-планом – создать издательство «Шиповник». Колючее название намекало, с одной стороны, на политический уклон, с другой – на смелость эстетических исканий.

Гржебин печатал в альманахе «Шиповник» прозу Александра Куприна, Леонида Андреева, стихи Валерия Брюсова, рисунки Мстислава Добужинского, Льва Бакста, Николая Рериха. В одноименном книгоиздательстве выходили самые разные тома – от сочинений Карла Маркса до монографий о Спинозе, от романа Федора Сологуба «Мелкий бес» до собрания сочинений Герберта Уэллса. Логотип «Шиповника» нарисовал Евгений Лансере. Гржебин делал ставку на самые громкие имена, на главные таланты той поры. И не прогадал. За 10 с небольшим лет в рамках этого проекта вышло около 350 книг. «В отличие от иных издателей Гржебин видел в книжном деле возможность проявления своего собственного «я», – пишет Динерштейн. – Он считал себя не просто предпринимателем, а сотворцом того нового, что рождалось путем соединения совместных усилий: его, автора, художника и типографского рабочего. Это он побудил А.Н. Бенуа взяться за написание «Истории живописи всех времен и народов», предложил издать «Илиаду» в переводе Минского».

Именно в тот период Зиновий Исаевич сблизился с Максимом Горьким. В области политики и эстетики у них существовали разногласия, зато их объединяла одержимость глобальными просветительскими идеями. Впоследствии конфликт с Горьким советские историографы поставят Гржебину в вину, доказывая его «корыстный» интерес во всех издательских начинаниях. По мнению же автора монографии, Гржебин был чуть ли не романтиком книжного бизнеса, художником среди акул коммерции.

Экслибрис Гржебина работы Добужинского (1914). Иллюстрации из книги

Незадолго до войны Гржебин затеял новый масштабный проект – издательство «Пантеон» было нацелено на выпуск литературных памятников всех времен и народов. Но бодро начавшаяся работа забуксовала, а потом и вовсе остановилась из-за грянувшей революции. При военном коммунизме вся издательская отрасль оказалась разрушена. Из 10 томов запланированного собрания сочинений Бунина вышел лишь один. Книги было негде и некому печатать. Да и не до чтения, казалось, было во взбаламученной России. Однако Горький и Ленин считали иначе. И вот в самый разгар Гражданской войны большевики затеяли выпуск учебников, литературной классики, сочинений лучших современных авторов. И все, заметим, по новой орфографии.

Кто занялся практической реализацией этого утопического проекта? Конечно же, Гржебин. Трудности времен военного коммунизма его не пугали. Он взял на себя контакты с зарубежными типографщиками. Договориться с финнами, еще не забывшими русского языка и своих паспортов с двуглавым орлом, оказалось легко. (Перевозку книг упрощала и общая для двух стран железнодорожная колея.) Не прочь были заработать в пору экономического кризиса шведы и немцы. Задолго до установления со странами Европы дипломатических отношений Гржебин стал «книжным полпредом» красной России. Без его деловой хватки основанное Горьким издательство «Всемирная литература» осталось бы лишь красивым проектом. Многие недоумевали: откуда в такое время у Гржебина деньги на издательство? За чей счет он «скупает оптом русскую литературу»? И будут ли оплачены заключаемые договора?

На самом деле Гржебин проявил смекалку, нашел негосударственные источники финансирования, вложил в дело собственные деньги. И бизнес завертелся. Помогал и мандат с широчайшими полномочиями, выписанный Лениным. Но многим в Кремле не нравилось, что выпуском советских книг занимается беспартийный гражданин с каким-то эсеровским прошлым. И почему он, спрашивается, переехал для работы в Германию?.. Гржебина обвинили в финансовых злоупотреблениях, в самоуправстве, в политической нелояльности. Предпринимателя, как сейчас говорят, «отжали» от его бизнеса. Деятельность на благо просвещения и книжности объявили «махинациями биржевика», широкий круг литературных и художественных знакомств – «связями с белогвардейщиной». Неожиданную солидарность с кремлевскими функционерами проявили и некоторые «обманутые Гржебиным» писатели.

Последней каплей стал запрет на ввоз гржебинских книг в советскую Россию и фактический бойкот его фирмы большевиками. Для издателя это был полный крах – финансовый и моральный. От него Гржебин так и не смог оправиться. Вдобавок в ту пору пошатнулось его здоровье. «Что теперь мне делать – просто не знаю. Все деньги я ухлопал в дело, влез в долги, книги лежат без движения…» – с отчаянием писал Гржебин Горькому в 1924 году. Человек, издававший лучшие русские книги начала ХХ века, умер в бедности в маленьком французском городке. Но он ушел как настоящий профессионал: на смертном одре обдумывал идею нового проекта – издательства детской литературы. Проект остался несбывшейся мечтой, синей птицей Зиновия Гржебина.