О Франции – по-русски

Французы благоволят революции 1917 года как первопроходцы. Борис Кустодиев. Большевик. 1919. М., ГТГ

В России, насколько я знаю,  до сих выходила лишь одна история этой страны, написанная тамошними авторами, под редакцией Карпантье и Лебрена, выпущенная «Евразией».  Теперь издатели выбрали для презентации французской истории тяжелую артиллерию – «самого» Марка Ферро, патриарха галльской исторической науки, которому недавно исполнилось 90 лет. Интересы Ферро, этого выдающегося представителя школы «Анналов», многообразны: тут и русская революция, и колониальная история, и история кинематографа. Широкому читателю он известен как автор книги «Как рассказывают историю детям в разных странах мира», содержащей легкий элемент провокации и закладывающей фундамент постмодернизма в систему исторического образования. Но собственно история Франции не является его коньком.  Однако Ферро много писал книг общего содержания, например об исламе или мировых войнах, а также о специфических проблемах в жизни своей страны, например о маршале Петене, так что его «История Франции» выглядит вполне логично в огромном разнообразии его трудов. 

Она состоит из двух частей: «Роман о нации» и «Особенности французского общества». Первая представляет собой очерк, где «по хронологическому принципу представлены ключевые моменты истории Франции». Во второй  «говорится… о формировании национальной идентичности». Сразу заметим – книга Ферро вовсе не учебник в привычном представлении. Желающий получить связный рассказ о событиях в хронологической последовательности будет разочарован. Это скорее комментарий к истории Франции, которая, как предполагается по умолчанию, уже хорошо известна читателю. Ферро, например, не разбирает царствование Людовика XIV по годам, а пишет некое эссе о «короле-солнце».  Поэтому Деволюционная война незаметно переходит во франко-голландскую и т.д. А про его отца, Людовика XIII, практически вообще ничего не говорится, и он упоминается лишь в связи с кардиналом Ришелье.   Марк Ферро – специалист по большевистской революции и сам придерживается левых взглядов. Поэтому текст «истории Франции» перегружен свидетельствами этих интересов.  

Марк Ферро. История Франции / Пер. с фр. Г.С. Беляевой, В.Н. Ковалева, В.Н. Ковалевой и др. – М.: Весь мир, 2015. – 832 с.

Упоминается даже «Анти-Дюринг», слишком серьезно воспринимается Карл Маркс, одобрительно цитируется Ленин… Ссылки на русскую революцию, на советский опыт буквально пестрят.  Но при этом Ферро допускает явные несуразности наподобие этой: «Русская революция… провозгласила… мирное сосуществование. Однако после создания в 1919 г. Коминтерна и появления коммунистических партий этот принцип был изменен» или еще хлеще: «как и позднее, в 1917 г., сентябрьский террор 1792 г. не был делом рук государственной власти, но исходил с самых низов». Подобно большинству французских историков, он страдает привычкой сопоставлять 1789 год с 1917-м даже там и тогда, когда для аналогий места явно не находится. Французы все никак не могут упустить пальму первенства и потому благосклонно относятся к событиям 1917 года, лишь бы выступить в роли менторов и первопроходцев.

Фактических ошибок то ли у Ферро, то ли у переводчика удивительно много: генерал Жиро бежит из плена... во время  Первой мировой войны, Гибралтар захватывает… Джон Черчилль, самолет бен Беллы угоняют, а не перехватывают, «Оберманн» Сенанкура оказывается рассказом, а не романом, мемуарист Сен-Симон – философ (!), академик Варга выступает в роли человека, раскрывающего Молотову глаза на план Маршалла, стихи о Рейне, вызвавшие гневную отповедь Мюссе, написал Гейне, а не Беккер, Сартр и вовсе коммунист, Д'Аннунцио – футурист, а в паре случаев Наполеон III перепутан с Луи-Филиппом и т.д.

Будучи широко образованным человеком, Марк Ферро обильно цитирует французскую поэзию – как классиков, особенно Гюго, так и народные песенки. Однако правила перевода не выдержаны: в некоторых местах стихи переводятся прозаично, и эта тенденция радует, в некоторых «поэтично», согласно устоявшейся, но вредной традиции. Также не очень понятно, почему традиционное написание имен собственных, например Калас, переводчик заменяет фонетическим Кала.

Однако книга все-таки представляет большой интерес. Во-первых, мы имеем перед собой взгляд французского ученого на самое важное в истории своей страны – а это дорогого стоит. Как я уже писал, самый блестящий иностранный исследователь всегда уступает даже заурядному отечественному, ибо последнему доступно интимное понимание сотен и тысяч мелочей, которых ни в одном университете не изучишь. Во-вторых, во второй части содержится множество примечательных деталей, прежде русскому читателю недоступных. Тут и подробный рассказ о провинциях, и сага о заселении Алжира мигрантами, и роль женщин во французской истории, и исследование причин ведущей роли парижской моды. Будучи левым, Ферро тем не менее не обходит трагедию «харки» – арабов, поддержавших французское правительство в войне 1954–1962 годов. Да и в первой части имеется немало любопытного и оригинального, скажем, о фронтовиках 1914–1918 годов.