0
5109
Газета Интернет-версия

19.02.2015 00:01:00

В гостях у сказки

Тэги: история, советский союз, теодор драйзер, герберт уэллс, андрэ жид, максим горький, илья эренбург, иосиф сталин, леонардо да винчи


история, советский союз, теодор драйзер, герберт уэллс, андрэ жид, максим горький, илья эренбург, иосиф сталин, леонардо да винчи Туалеты, похоже, не изменились. Питер, 2012-й...Фото Евгения Лесина

Восхищение западных интеллектуалов Советским Союзом, особенно в его людоедский период, давно уже приковывает к себе внимание исследователей. Почему светочи человечества превозносили тт. Лениных-Сталиных, восторгались коллективизацией и прочими убийственными экспериментами? Ответов давалось и дается множество, но вот исследований этого феномена, основанных на архивных материалах, маловато. Книга «Витрины великого эксперимента» восполняет досадное упущение историков. Взяв за основу открывшийся ученым архив (в том числе секретный) Всесоюзного общества культурных связей с заграницей (ВОКС), Майкл Дэвид-Фокс смог создать обстоятельное, но притом увлекательное повествование о политике большевиков по части заманивания в свои сети разного рода западных «селебрити» (и не только их). Эта ныне забытая организация в 20–30-е играла виднейшую роль в дипломатии нового мира, сотрудничая и с Коминтерном (с ним и соперничая), и с ОГПУ, и с Наркоминделом.

Первым главой ВОКСа была амбициозная Ольга Каменева, сестра Троцкого и жена Льва Каменева. Ее фигура, впрочем, недостаточно обрисована автором, несмотря на постоянное цитирование исходивших от нее документов. Создается впечатление, что Каменева как бы присутствует за сценой, хотя именно она играла главную роль вплоть до своей отставки в 1929 году, когда Сталин счел, что негоже держать на столь ответственном посту дважды подозрительную по родственным связям личность, несмотря на всю ее беспредельную верность Кремлю. Через несколько лет ВОКС возглавил Александр Аросев, большевик с дореволюционным стажем, бывший полпред в Чехословакии (пражский период его деятельности также подробно рассматривается в книге). Этот «сталинист-западник» (используем термин, введенный Дэвидом-Фоксом) стал вторым заметным руководителем конторы, хотя и руководил ею всего три года до своего ареста в 1937-м.

Перед нами разворачивается гигантская работа ВОКСа по одурачиванию западных гостей, по созданию перед ними «потемкинских деревень» и по тщательному контролю за маршрутами их передвижений. Вот цитата из доклада комиссии по выявлению недочетов системы приема делегаций: «Положение, при котором к делегатам могли бы пройти или проникнуть в их среду кто-нибудь из «посторонних», конечно, нежелательно». Иной раз забота о нужных иностранцах в голодающей стране была такова, что «американский радикал Скотт Неринг (Nering) журил советских хозяев за их уверенность в том, что ему и его товарищам нужен буржуазный комфорт: «Слишком много еды и слишком мягко!»

Но, как выясняется из архивных материалов, колхозы и заводы не горели желанием принимать гостей и всячески отпихивались от подобных визитов, ибо создание показухи стоило очень дорого, а показывать, по сути, было и нечего. Впрочем, иностранцам стоило сделать шаг в сторону от установленного маршрута, как они оказывались в поразительно грязной и отсталой стране. Навязчивая тема впечатлений визитеров – русские туалеты, на которые Теодор Драйзер смотрел с «неподдельным американским ужасом и изумлением». А некий англичанин даже написал пожелание советским друзьям: «…лучше было бы использовать унитазы, в которых фекалии сразу же попадают в чистую глубокую воду, остаются под ней и все миазмы, таким образом, блокируются».

Однако приезжали к нам в основном люди, изначально настроенные на позитивное восприятие социалистического эксперимента, так что экскременты их не пугали, да и списывали они их на традиционную российскую отсталость: «Если советское государство воспринималось как потенциально передовой социальный эксперимент, то «Россия» представала отсталой, примитивной, азиатской, восточной, грязной, коллективистской по сути и все же во многом волнующей и экзотичной».

книга
Майкл Дэвид-Фокс.
Витрины великого
эксперимента.
Культурная дипломатия
Советского Союза и его
западные гости.
1921–1941 годы
/ Пер. с англ. В. Макарова.
– М.: Новое литературное
обозрение, 2015. – 568 с.

Особый сюжет книги – соперничество ВОКСа с «Интуристом», созданным в 1929-м и который возглавил шурин Сталина Александр Сванидзе. «Интурист» изначально предназначался для решения не идеологических задач, как ВОКС, а для сугубо экономических – зарабатывания валюты на буржуазных туристах. Но в идеологизированном государстве экономика тесно переплетена с политикой, поэтому в те времена как ВОКС не мог в целом переломить мнение об СССР на Западе, так и «Интурист» не мог работать по-капиталистически в пролетарском государстве – создать хотя бы минимально приемлемый уровень сервиса.

Была и еще одна проблема, которую никак не удавалось скрыть, – «ничто так не шокировало гостей из Европы и США, как детская беспризорность». Чекисты организовали знаменитую в свое время Болшевскую коммуну – специально для публичного показа процесса перековки социально дефективных детишек. Визиты в нее стали частью ритуала для иностранных гостей. Дэвид-Фокс попутно подробно разбирает возвышение Антона Макаренко и его связь с ОГПУ. Болшевской коммуне не повезло – в 1937 году она была ликвидирована, и многие ее педагоги и учащиеся расстреляны. Макаренко же со своей колонией, которую Крупская называла «школой для рабов», остался без конкурентов.

Ставка ВОКСа делалась на западных звезд, причем в соответствии с «логоцентристской» (термин автора) установкой Сталина именно на писателей – «инженеров человеческих душ». Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что заманить в СССР удалось лишь нескольких прозаиков, и то находившихся давно уже на спаде популярности, – это Драйзер, Барбюс, Роллан, Шоу, Фейхтвангер, Уэллс. Никто из них давно уже не являлся авторитетом в словесности соответствующей страны. Драйзер – образец писателя-середнячка, на время освещенного лучами славы, но быстро забытого. Роллан и Барбюс вообще были недоразумениями, никогда всерьез не воспринимавшимися парижскими критиками и истеблишментом. Никому и в голову не пришло бы равнять их с Прустом, Валери, Клоделем или даже Жидом, который также приехал в Союз, но только для того, чтобы затем устроить громкий скандал. Шоу, пожелавший в 1931 году встречать свой семидесятипятилетний юбилей в стране победившего пролетариата, давно уже превратился в этакое живое ископаемое, пусть и по-прежнему любившее удивлять парадоксами. Лучшие романы Уэллса были написаны за 30 и более лет до встречи со Сталиным, а к 1934-му он давно уже превратился в автоэпигона. Фейхтвангера никто никогда не считал особенным талантом, это был коммерческий писатель, исправный поставщик пухлых романов. Эмиль Людвиг, еще один немецкий литератор, допущенный до Сталина, вообще являлся журналистом. Никто из тех, кто определял судьбы литературы своего времени, в СССР не пожаловал.

«Витрины великого эксперимента» рассказывают немало любопытного об их визитах. Так, Андре Жид привез с собой пару молодых друзей-гомосексуалистов, думая, что у них будут «сексуальные приключения, как, например, в Северной Африке». Маститый писатель ужаснулся, узнав, что к его визиту напечатали 300 тыс. открыток с его изображением: «Но ведь каждый меня узнает!» Так как он ожиданий не оправдал, то советская пропаганда открыла по нему огонь из всех орудий. Эренбург назвал его «грязным старикашкой», Борис Лавренев писал о «больных и извращенных вкусах» писателя, уточняя, что Жид «целовался со всеми направо и налево, поцелуи эти были физически малоприятны, но приходилось терпеть». Забавно читать и о постоянных ссорах Драйзера с принимающей стороной, в которых посредницей выступала его новая любовница Рут Кеннел, манипулировавшая пожилым ловеласом. Аросев восхищался восторженно гостем, которого он переводил у Сталина: «У них обоих – Леонардо да Винчи и Ромена Роллана – такие поразительно одинаковые глаза!»

В компанию зарубежных знаменитостей попал и Максим Горький, проживавший в 20-е на Западе и которого тоже надо было заманивать. Оказывается, до 1932 года для Горького «в Госиздате существовал специальный фонд, который содействовал быстрой пересылке средств за рубеж… сумма составляла 40 тыс. рублей золотом». В ответ деятельность Горького была отмечена «его энергичными попытками убедить писателей на местах усиленно восхвалять «достижения» и не выставлять напоказ недостатки или что-то, принижающее советских тружеников».

Хотелось бы как приятный факт отметить, что Дэвид-Фокс цитирует замечательную, но малоизвестную книжку Тамары Солоневич «Записки советской переводчицы», про которую правда он написал, что она бежала из СССР через финскую границу. На самом деле Солоневич вступила в формальный брак с иностранцем, чтобы уехать в Европу. Несколько кажется навязчивым использование новомодного термина «травелог», хотя есть понятие «путевые записки». Впрочем, эта претензия скорее к переводчику.

Заканчивается книга рассказом о том, как в ВОКСе в середине 30-х начали сжигать накопившиеся западные книги, газеты и журналы левой ориентации, но ставшие неугодными. Автор замечает: «Через год после того, как большевики начали сжигать иностранные книги, пришло время для массового уничтожения людей».


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


В Совете Федерации остается 30 свободных мест

В Совете Федерации остается 30 свободных мест

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Сенаторами РФ могли бы стать или отставники, или представители СВО-элиты

0
750
Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Анастасия Башкатова

Несмотря на дефицит кадров, в стране до сих пор есть застойная безработица

0
877
Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Ольга Соловьева

Производство бензина в стране сократилось на 7–14%

0
1234
Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Екатерина Трифонова

Назначенные государством адвокаты попали под пропагандистскую раздачу

0
982

Другие новости