Я поэт, зовусь я Цветик, меня, сходя в гроб, благословил поэт Незнайка. Рисунок Алексея Лаптева «Приключения Незнайки». Открытка. 1958
Романы Дмитрия Данилова «Горизонтальное положение» и «Описание города» попадали в длинные и короткие листы различных премий. Он довольно известный прозаик. Но эта книга – первый сборник, включающий его стихотворные тексты, как точно выразился в предисловии к книге поэт и критик Данила Давыдов, «с двойной сегментацией, синтаксической и стиховой, написанные, как положено, в столбик».
И еще цитата из предисловия: «Перед нами излюбленные Даниловым перечислительные ряды, списки и перечни, каталоги наблюдений, сделанные «голыми глазами», предъявленные в той беспощадной бессюжетности, которые подобны только самой жизни».
Дмитрий Данилов.
И мы разъезжаемся по домам. – New-York: Ailuros Publishing, 2014. – 72 с. |
Вот стихотворение, явно навеянное новостными сводками: «Житель Камчатки забил собутыльника табуретом./ Житель Чукотки забил собутыльника стулом./ Житель Магадана забил собутыльника кирпичом…» И так дальше с востока на запад. Через Москву («Житель Московской области забил жителя Москвы куском вещества…») до границы с Евросоюзом: «Житель Калининградской области забил собутыльника объектом внеземного происхождения…» И новый круг: «А потом солнце взошло над противоположной частью территории РФ./ И житель Камчатки, не найдя на этот раз целого табурета, забил собутыльника фрагментом табурета…» А в финале: «Это не преступность./ Это не криминальная хроника./ Это не экономические трудности./ И не социальная неустроенность./ Это песня такая./ Хэй, хэй./ Это просто такая песня./ Эй, запевай./ Просто такая вот песня…»
А еще в сборнике есть песни о Балашихе, о Мадриде, о футболе, о том, что Украина – не Россия… Прекрасно стихотворение «Поэт»: «Я поэт, зовусь я Цветик,/ От меня вам всем силлаботоническое стихосложение./ Я поэт, зовусь я Цветик,/ От меня вам свободный стих, или еще можно сказать, верлибр…» И дальше следует перечисление всех самых разных направлений современной поэзии, доводящее читателя до исступления… Как и все в творчестве Данилова – вроде бесстрастно и отстраненно, а на самом деле и смешно, и страшно.