0
12983
Газета Интернет-версия

27.11.2014 00:01:00

Мандельштам и Армения

Павел Нерлер

Об авторе: Павел Маркович Нерлер – писатель, литературовед, председатель Мандельштамовского общества при РГГУ.

Тэги: поэзия, осип мандельштам, армения


поэзия, осип мандельштам, армения

фото
Здесь до реабилитации еще далеко.
Осип Мандельштам.
Тюремная фотография
из следственного дела. 1934.
Из архива ЦА ФСБ РФ

Политическая реабилитация Осипа Мандельштама растянулась на полвека. Сначала с него сняли вторую, 1938 года, «судимость» – определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда СССР от 31 июля 1956 года, а спустя еще 21 год – 28 октября 1987 года – была снята и первая, по делу 1934 года.

Но «реабилитация» поэта, писателя, художника – это прежде всего возвращение его стихов, прозы, картин читателю, зрителю, включение их в живой культурный процесс.

Первое зарубежное собрание сочинений Мандельштама (под редакцией Струве и Филиппова) вышло в Нью-Йорке в Издательстве им. Чехова еще в 1955 году. Это был однотомник. В начале 60-х годов на Запад попали первые копии «поздних» стихов Мандельштама; большими подборками они появлялись на страницах таких изданий, как нью-йоркские «Воздушные пути» и «Новый журнал» или парижский «Вестник Русского христианского студенческого движения».

Тогда же, под руководством тех же редакторов, издательство «Межъязыковое литературное содружество» приступило к многотомному собранию сочинений Мандельштама: первый том (стихотворения) вышел в 1964 году, второй (проза и добавления к стихам) – в 1966-м. В 1967 году вышло 2-е издание первого тома, в 1969 году – третий том (очерки и письма), а в 1971 году – 2-е издание второго тома. Четвертый (дополнительный) том вышел в 1981 году в Париже в издательстве YMCA-Press, в число редакторов вошел Струве.

Около 20 лет после смерти Мандельштама самое имя поэта пребывало под арестом, как если бы стихам, и по смерти автора, мотали все новые и новые сроки. Этот заговор умолчания был прорван лишь в 1957 году – но как?!

Александр Коваленков, профессор Литинститута и автор пары десятков поэтических книг, посвятил Мандельштаму пассаж в своем «Письме старому другу» (Знамя. 1957. № 7). Процитировав внутренний отзыв Мандельштама на свою первую книгу – критичный и доброжелательный отзыв, – профессор делает свой ход: сначала разоблачает буржуазный характер поэзии Мандельштама (для чего цитирует стихотворение «Я пью за военные астры...»), а затем как бы невзначай роняет: «Есенин пытался даже бить Мандельштама – и было за что». Эти выпады были восприняты многими как попытка еще раз уничтожить поэта, застопорить дорогу его стихам. Коваленкову отвечали – Станислав Рассадин (в «Новом мире») и Надежда Мандельштам (письмом в Союз писателей), – но последствием было лишь то, что процитированное стихотворение смогло быть напечатано в СССР спустя еще 30 лет (в 1988 году). Лишь через четыре года – в самый разгар хрущевской оттепели – Мандельштам буквально «прокрался» в советскую печать. И все еще не сам по себе, а на плечах Ильи Эренбурга, в пестрой толпе героев его мемуарного эпоса «Люди. Годы. Жизнь». Сиреневые (еще не голубые) новомирские книжки – а выходили они тогда и в твердых переплетах – зачитывались, ходили по рукам, люди ждали их со страстью нынешних поклонниц телесериалов, вожделеющих поскорее узнать, что же станется с их любимцами в очередной серии.

 Эренбург, тонкий и мужественный политик (если только соглашаться разуметь под политикой не то уродливое извращение ценностей и мыслей, которое излучал идеологический мозг правящей партии), не сразу прокричал все, что знал и что думал о Мандельштаме. Он начал издалека, поведал о совместных приключениях во врангелевском Крыму и меньшевистской Грузии, потом как бы «забыл» об Осипе Эмильевиче – с тем чтобы в январской книжке «Нового мира» за 1961 год рассказать нам об аресте, ссылке и гибели Мандельштама и впервые процитировать никому тогда неведомого «позднего» Мандельштама: “Пусти меня, отдай меня, Воронеж: /Уронишь ты меня иль проворонишь, /Ты выронишь меня или вернешь, – /Воронеж-блажь, Воронеж-ворон, нож...”

Еще спустя год (а фактически два года) стихи прорвались к читателю и как таковые – небольшой подборкой в московском «Дне поэзии – 1962». И снова приходится добавлять: но как?!

Два из четырех стихотворений – «Ариост» и «Стансы» – появились в «Дне поэзии» в искаженном, а точнее, в изуродованном виде. Так, «Стансы», состоящие из восьми строф, вышли в «редакции» из четырех!

Публикация состоялась и в следующем, 63-м году, но – еще раз – какая?! В издательстве «Молодая гвардия», в сборнике «Имена на поверке. Стихи воинов, павших на фронтах Великой Отечественной войны» появился мандельштамовский «Щегол» («Мой щегол, я голову закину...») – разумеется, в искаженном виде, а главное – под именем... Всеволода Багрицкого!

Следующие четыре года – с 1964 по 1968-й – ознаменовались целой серией журнальных подборок: восемь (а если считать и то, что опубликовал Николай Чуковский в своих воспоминаниях, то и девять) стихотворений в журнале «Москва» (1964, № 8), еще 16 – в алма-атинском «Просторе» (1965, № 4, с предисловием Эренбурга), цикл «Армения» – в «Литературной Армении» (1966, № 1, с предисловием Маари), подборка «Из «Воронежских тетрадей» – 10 стихотворений – в воронежском «Подъеме» (1966, № 1, с предисловием Немировского), еще 4 стихотворения – снова в «Просторе» (1966, № 11, с предисловием Надежды Мандельштам), более 20 стихотворений и переводов (с учетом «процитированного» в статье Маргвелашвили) – в «Литературной Грузии» (1967, 

№ 1) и, наконец, еще четыре стихотворения – в знаменитом (посвященном землетрясению) номере ташкентского журнала «Звезда Востока» (1967, № 3). Кроме журналов упомянем и газету – одесскую «Комсомольскую iскру», опубликовавшую три стихотворения Мандельштама (6 марта 1966 года, с предисловием Голубовского).

Итого на круг около 70 стихотворений 30-х годов дошло до читателя 60-х (о текстологии, как правило, здесь говорить не приходится – источниками публикаций в большинстве случаев служили просто бродячие списки).

Понемногу «подтягивалась» и проза: Лев Озеров процитировал «Письмо о русской поэзии», Эренбург – несколько раз – «Разговор о Данте». В 1966 году перепечатали «Армию поэтов», а в 1967-м – дважды – «Путешествие в Армению» и в журнале «Литературная Армения» – с предисловием Эмина и послесловием Надежды Мандельштам). Серьезной и едва ли не первой текстологической публикацией стала подготовленная Семенко, Борисовым и Морозовым подборка материалов под условным названием «Записные книжки. Заметки», напечатанная в «Вопросах литературы» (1968).

Примерно тогда же, во второй половине 1960-х годов, Мандельштам проник и под «книжные» переплеты. Очевидным венцом этой издательской волны стал выход в издательстве «Искусство» в июле 1967 года «Разговора о Данте» (подготовка текста и примечания Морозова, послесловие Пинского) – первой после «Стихотворений» 1928 года «авторской» книги Мандельштама на его родине. Двух следующих книг – «Стихотворений» в «Большой библиотеке поэта» и сборника критической прозы «Слово и культура» – пришлось ждать соответственно еще 6 и еще 20 лет.

* * *

Уже из перечисленного ясно, что в деле поэтической реабилитации Мандельштама инициативу взяла на себя не столица, а провинция: публикациям в Алма-Ате, Воронеже, Ереване, Тбилиси и Одессе Москва смогла противопоставить только казусные публикации «Дня поэзии», журнала «Москва» и темную историю со «Щеглом» (единственное исключение – публикация в «Вопросах литературы»).

Среди провинциальных центров с отрывом лидировал Ереван, специализировавшийся на армянской теме: в 1966 году тут вышли стихи, а в 1967 году – и стихи, и проза (даже дважды!)

Но само имя Мандельштама зазвучало здесь еще раньше и зазвенело громче, чем где бы то ни было. Так, в 1965 году вышли путевые заметки В. Гроссмана «Добро вам», где много места уделено впечатлениям писателя от армянских страниц Мандельштама. В 1966 году, в том же первом номере «Литературной Армении», где были напечатаны и стихи Мандельштама, вышла цветаевская «История одного посвящения». В 1967–1969 годах все в той же «Литературной Армении» выходили статьи, так или иначе, но посвященные «армянским текстам» Мандельштама. В это же самое время в Москве и Ленинграде, в местном отделении «Советского писателя», где базировалась редакция «Библиотеки поэта», шла работа над томом Мандельштама в Большой серии «Библиотеки поэта». Редактором-составителем тома был Николай Иванович Харджиев, издательским редактором – Ирина Владимировна Исакович.

Параллельная работа над изданием Мандельштама в Америке, а тем более выход там в 1964 году первого тома многотомника, равно как и публикаторская деятельность западной и советской периодики, пришедшаяся на середину 1960-х годов, вызывала в этом коллективе дружное и нескрываемое раздражение и даже гнев.

Но не только. В мае 1967 года к этому добавился еще и самый настоящий страх – страх утраты их издательским проектом монополии – столь же естественной, сколько и прочной, как им представлялось (подготовка и выход «Разговора о Данте» создавали собой как бы легитимный прецедент).

Вот как сформулировала этот страх Ирина Владимировна Исакович в письме к Харджиеву от 30 мая 1967 года:

«Дорогой Николай Иванович!

Вы меня действительно огорошили «скверным анекдотом» по поводу архива О.Э. Что сие означает и зачем это Н.Я. понадобилось? Поссорились Вы с ней, что ли, и она потребовала отдать «игрушки» обратно?

В связи с Вашим сообщением мне приходят в голову разные черные подозрения. Видели ли Вы № 3 «Лит. Армении»? Там напечатано «Путешествие в Армению» М-ма, причем во вступ. заметке, подписанной Геворком Эмином, что-то весьма туманное говорится о «восстановлении гуманных прав нашей жизни», кое делает возможным появление в ближайшем будущем «Избранного» Мандельштама «с соответствующими комментариями».

Публикацию украшает послесловие Н.Я., в кот. она вспоминает армянские связи О.Э.!

Что-то мне это совсем не нравится! Уж не собирается ли Н.Я., не ожидая нашей книги, тиснуть где-нибудь «Избранное» (и для этого забрала у нас архив)?

Ничего невероятного в этом нет – любое из-во сейчас охотно напечатает М-ма для поправки своих финансовых дел, благо за последнее время столько уже опубликовано в разных «Просторах» и прочих «Лит. Грузиях».

Это было бы просто ужасно!

Я сейчас говорила с нашим начальством на предмет ускорения издания, а кроме того, хочу как можно быстрее заключить договор с Н.Я. (как наследницей) и выплатить ей 60 % гонорара – может, это ее несколько успокоит.

Подожду Вашего ответа на это мое письмо, а затем напишу ей, что книга сдана в производство, пошлю ей договор – авось, это укротит на время ее пыл.

Макет ей посылать не собираюсь – он делается для служебного пользования, для окончательного утверждения состава членами редколлегии, поэтому тут и предлогов никаких выдумывать не надо.

Как же это она, зная, вероятно, от Вас, что рукопись пошла в типографию, отобрала архив? Ведь в корректуре теперь следовало бы еще раз проверить по автографам.

Неужели из-за этого придется отказаться от расширения состава? А может быть, если редколлегия (по своей инициативе) решит пополнить книгу какими-то стихотворениями, рукописи у нее можно будет получить? Я бы это взяла на себя, если Вы не захотите иметь с ней дело.

Напишите мне, что Вы на этот счет думаете».

* * *

Между тем Ирине Владимировне Исакович нельзя отказать в прозорливости.

В Армении действительно вызревала книжка Мандельштама, но несколько другая и несколько – правда, ненамного – позже.

Лучшее тому свидетельство – письмо Надежды Мандельштам Мкртчяну:

«16 октября 67

Уважаемый Левон Мкртытович! (Простите, если не правильно употребила ваше отчество – я записала его по слуху по телефону).

Мне сказал Арсений Александрович Тарковский, что вы думаете об отдельной книжке Мандельштама, посвященной Армении. Я была бы рада, если бы такая книжка была бы впервые издана в Армении.

Ее состав мог бы быть следующим:

Цикл «Армения» – 12 стихотворений; отдельные четыре стихотворения, не вошедшие в цикл, но близкие по кругу тем. Еще несколько стихотворений, отдаленных от этого цикла по времени. Одно из них упоминает воду Арзни, которую я до сих пор хватаю, завидев в Москве бутылку. Еще – про город Шушу и т.п. ...Проза «Путешествие в Армению» – листа три. Кроме прозы сохранилось листа два записных книжек к «Путешествию». И, наконец, сохранились (чудом) черновики к стихам в Армению, где есть много самостоятельных интересных отрывков.

Мне кажется, что это могла бы быть книжка листов на 7–8 (стихи, проза и статья о становлении стихов об Армении с опубликованием (в статье) этих отрывков).

Прозой и черновиками об Армении занимается Ирина Михайловна Семенко. (Вам, вероятно, попадался ее Жуковский в «Библ. поэта» и там же «Поэты-декабристы»). Если бы наметилась такая возможность, я бы предоставила ей все сохранившиеся черновые материалы.

Сама я – наследница О.М. (введена в права наследства после реабилитации). Публикация будет Ирины Михайловны Семенко. Статья (вступительная) разумеется принадлежит тем из армянских литературоведов, которые в этом заинтересованы.

Итак, если у вас появилась реальная возможность осуществить это издание, сообщите мне. Мой адрес: Москва М-447, Большая Черемушкинская № 50 корпус 1 кв 4. Надежде Яковлевне Мандельштам.

У Семенко есть телефон, по которому ей можно позвонить: АВ17813.

Очень прошу сообщить мне, есть ли какая-либо реальная почва у этого дела или Тарковский раздул еле тлеющий уголек».

Н. Мандельштам (см. на обороте)

Я сейчас узнала, что вы выпустили книгу «Русские поэты об Армении». Мне любопытно, почему мне ее не прислали. Кстати, могли бы прислать и гонорар.

Н.М.»

* * *

Между тем у идеи издать в Армении Мандельштама есть своя интересная пред- и послеистория, и начинается она отнюдь не с октябрьского звонка Арсения Тарковского Надежде Яковлевне, без которого, конечно, не было бы и ее письма.

Идея эта нашла себе прекрасное изложение и комментарий в переписке Мкртчяна и Тарковского. Эта переписка, а точнее, письма Тарковского Мкртчяну плюс записи самого Мкртчяна были сведены им в статью «Так и надо жить поэту…», публиковавшуюся трижды – в небольшом сборнике переводов Тарковского из Чаренца, в книге воспоминаний об Арсении Тарковском, а также в журнале «Вопросы литературы».

Все началось буквально через полмесяца-месяц после того, как проницательная Исакович написала свое бдительное письмо.

Значительную часть лета 1967 года Тарковский провел в Армении. 16 июня он, Мкртчян и еще двое переводчиков выехали из Еревана в Дилижан, в Дом творчества композиторов, где их ждали просторные отдельные номера (с роялями!) и срочная работа над переводами Егише Чаренца (готовились к его 70-летию).

Спустя почти месяц, 11 июля, в дневнике Мкртчяна появляется первая запись о Мандельштаме и Тарковском: «Ереван. Приехал из Цахкадзора А. Тарковский. Я ему принес составленный мной сборник «Это – Армения». Тарковский обрадовался опубликованному в сборнике циклу стихов Осипа Мандельштама «Армения». В номере гостиницы «Армения»... Тарковский весь вечер читал Мандельштама:

Закутав рот, как влажную 

розу,

Держа в руках осьмигранные 

соты,

Все утро дней на окраине 

мира

Ты простояла, глотая слезы.

И отвернулась со стыдом 

и скорбью

От городов бородатых 

востока;

И вот лежишь 

на москательном ложе

И с тебя снимают 

посмертную маску.

– Это Мандельштам пишет о себе, это он снимает посмертную маску, – считает – Хорошо, что Вы издали Мандельштама.

– Мандельштам – поэт камня. Его книга так и называлась «Камень». Поэтому он так почувствовал Армению».

12 июля 1967 года – новая запись о Тарковском и Мандельштаме:

Вечером того же дня Левон Мкртчян и Амо Сагиян повезли Тарковского с женой в Звартноц: «Тарковский ехал в Звартноц как на праздник, очень радовался... В Звартноце [Тарковский] все время говорил о Мандельштаме. Показывал на орнаменты:

– Вот виноградины с голубиное яйцо.

– А вот и рулоны сукна.

– Ведь Мандельштам нигде не пишет, как это великолепно. Благородство позиции художника.

– Мандельштам сам видел, и очень точно, его поэзия – первоисточник.

– Предисловие к стихам и очерку Мандельштама об Армении, конечно, напишу. Я готов полы мыть, камни таскать, если речь о Мандельштаме...»

15 сентября 1967 года Тарковский писал Мкртчяну из Литвы: «Мандельштама начну, как только окончу перевод».

12 октября 1967 года Тарковский писал Левону: «...С Мандельштамом: мне все же неудобно действовать помимо (посылка стихов) без ведома его вдовы – Надежды Яковлевны. Я написал ей – и жду ответа на свое смиренное письмо. Подожду несколько дней для очистки совести, а там и пришлю Вам все, что нужно, как и «Литературной Армении»... Я, конечно, с удовольствием написал бы после- (а не преди-) словие к прозе и стихам О.Э.М. об Армении. Дайте только мне опомниться еще немного».

А 5 ноября Тарковский пишет Мкртчяну: «Кажется, я решусь послать Вам и в журнал стихи О.М. без разрешения наследников, считаю, что наследники О.М. – весь мир, а не только родственники».

Но время шло, и ничего – абсолютно ничего! – не происходило.

В августе 1968 года Мкртчян отдыхал в Переделкине. 11 августа приехали к нему туда Тарковские, и Арсений Александрович снова сказал, что предисловие к армянской книге Мандельштама – пишет.

19 августа Левон ездил из Переделкина в Москву и заглянул к Тарковским. Хозяин показывал тоненькие сборники стихов Мандельштама и «хвастался»: «У меня есть все книги Мандельштама на русском языке».

3 ноября 1968 года Тарковский снова прилетел в Ереван. Мкртчян записал его слова при встрече: «Я буду работать, переводить Сагияна и буду писать для души предисловие к вашему Мандельштаму».

Но через месяц, в декабре 1968 года, Арсений Тарковский и Левон Мкртчян, увы, поссорились. Позднее они помирились, но не исключено, что издание Мандельштама в Армении не состоялось отчасти и по этой причине.

Об этом так и не состоявшемся, увы, издании Мкртчян писал: «Я хотел издать в Ереване отдельной книгой стихи и прозу Мандельштама об Армении. Тарковского попросил написать предисловие. Он с радостью согласился. Он сообщил Надежде Мандельштам о наших намерениях. Она, как можно предположить, ему не ответила, она почему-то не хотела, чтобы предисловие писал Тарковский. 16 октября 1967 года Надежда Мандельштам писала мне, что книгу Мандельштама об Армении могла бы составить И.М. Семенко, а «статья (вступительная), разумеется, принадлежит тем из армянских литературоведов, которые в этом заинтересованы». Предполагаемое издание с предисловием Тарковского, к сожалению, так и не состоялось».

Увы, этот замысел реализовался только через 22 года. Осенью 1989 года в издательстве «Хорурдаин грох» наконец вышла «армянская» книга Осипа Мандельштама, составленная Гончар-Ханджян. Если не считать книгу «Слово и культура» (1987), она стала второй по времени книгой Осипа Мандельштама, выпущенной в СССР в эпоху гласности.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


В Совете Федерации остается 30 свободных мест

В Совете Федерации остается 30 свободных мест

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Сенаторами РФ могли бы стать или отставники, или представители СВО-элиты

0
634
Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Анастасия Башкатова

Несмотря на дефицит кадров, в стране до сих пор есть застойная безработица

0
702
Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Ольга Соловьева

Производство бензина в стране сократилось на 7–14%

0
1002
Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Екатерина Трифонова

Назначенные государством адвокаты попали под пропагандистскую раздачу

0
815

Другие новости