Мьянма и все-все-все

Этого автора я приметил давно, хотя книга у него вышла первая. Петр Козьма – блогер, живущий в Мьянме и ведущий ЖЖ под ником dragon-naga. И хотя известен он в узких кругах, из всех русских людей, заброшенных судьбой в далекие страны и ведущих там свои блоги, я выделил именно его (не зная еще его настоящего имени) и корееведа Ланькова в своей серии портретов наиболее примечательных блогеров.

Петр Козьма. Наш человек в Мьянме. – М.: Алгоритм, 2014. – 336 с.

Про Бирму, переименованную в Мьянму (автор строго придерживается этого последнего наименования), в общем-то мало что известно рядовому россиянину. Забавная округлая письменность, чем-то похожая на грузинскую. Непонятный отказ от «Бирмы». Вдобавок – переезд столицы (если кто-то слышал об этом). Вот, собственно, все. Мьянма под властью военных почти на полвека выпала из мирового сообщества, проводя курс на самоизоляцию. Да и сами мьнманцы, как выясняется, мало знают о своей стране – результаты последней переписи оказались шокирующими, численность населения равна 51,4 млн, тогда как считалось, что людей гораздо больше. Даже в предисловии к книге упоминается про 60 млн. Заметим, что и о численности населения столицы автор пишет противоречиво – то 5 млн, то 6.

Мьянму в XX веке ожидала типичная трагедия постколониальных стран – долгожданная независимость обернулась упадком (о котором выразительно писал в своих мемуарах Ли Куан Ю) и всякого рода бедствиями. И лишь только теперь она активно раскрывается миру. Недаром ее посетил сам Обама, как бы подтверждая реальность политики открытых дверей, у которых ныне толпятся зарубежные инвесторы, их привлекают природные сокровища и трудолюбивый неприхотливый народ. За ними спешат открыть для себя страну туристы – до последнего времени в Мьянму ехали за аутентичностью, исчезнувшей в Таиланде и прочих «раскрученных» странах. Автору повезло – он еще застал Бирму, не испорченную туристами и прочими иностранными визитерами, от соприкосновения с которыми нравы неизбежно портятся.

Дауншифтинг, предпринятый Козьмой в начале нулевых, когда он покинул Москву и обосновался в далекой экзотической стране, обернулся глубоким проникновением в повседневную жизнь мьянманцев, постижением, так сказать, души народа. Полученные знания, помноженные на несомненный литературный талант, привели к появлению данной книги. В основу ее легли записи из блога, систематизированные и дополненные. Юмор, острая наблюдательность, соотнесенность с российскими реалиями делают чтение «Нашего человека в Мьянме» увлекательным. Чуть было не написал, что в книге охвачены все стороны жизни бирманца – от рождения до похорон, но, к сожалению, последние описаны весьма подробно, а вот свадьбы и ритуалы при рождении ребенка – упущены. Может, автору не довелось на них присутствовать? Хотя насчет других праздников информации в книге предостаточно.

Мы узнаем, что колокол Дхаммазеди больше нашего Царь-колокола, что армянская община существует в Бирме с 1725 года, что в столице есть здания, построенные советскими архитекторами. Вместе с Козьмой читатель совершает прогулки по Рангуну/Янгону и получает детальные описания его озер, улочек, городского транспорта – «водители-буддисты по-прежнему отпускают руль и на несколько секунд складывают под подбородком руки лодочкой, славя Будду, его учение и буддистскую общину». Автобусному кондуктору в Янгоне в книге сложена целая ода, и мы проникаемся невольным уважением к представителю этой славной профессии, который так далек по своим функциям от кондуктора где-либо еще.

Подробно описывается костюм бирманцев, в том числе пресловутые мужские юбки, которые, оказывается, сегодня считаются символом бедности и от которых отказываются также потому, что в них нет карманов, куда можно было бы положить мобильный телефон. Автор разъясняет сложные и запутанные бирманские имена (в У Ну или У Тан «У» – не часть имени, а уважительное обращение наподобие «мистер»), попутно сообщая, что европейцев в Мьянме за глаза кличут белой обезьяной или белым индусом, что показывает в том числе и отношение к великому соседу.

Бирманцам присуща патриархальная простота. Козьма рассказывает, как фото в Facebook, где студенты из Мьянмы сняты на Поклонной горе вместе с двумя полноватыми русскими, было подписано: «На память с двумя свиньями», и поясняет: «Мьянманец, делавший подписи, не имел в виду ничего дурного и оскорбительного, он просто чисто по-мьянмански с присущим ему здоровым натуралистическим юмором констатировал очевидный факт».

В книге есть отдельные главы о бирманских обращениях – всех этих «у», «ко», «до», «ма», «маунг», о невероятно выразительных и многозначных междометиях, о специфических жестах, например, как отогнать нищего: «Нужно закручивать в воздухе воображаемую лампочку… воображаемая лампочка должна быть большой, ватт на 200… жест должен быть небрежным, но энергичным. Если попрошайка сидит, жест этот делается на уровне пояса, если стоит – на уровне груди».

Особое место занимает раздел о бирманской кухне. «Для большинства мьянманцев еда – не культ, а средство для продления физического существования». Мы проходим вслед за автором все ступени местной гастрономии – от обедов в ланч-боксах для перекуса на работе до экзотических блюд вроде жареных крыс и сверчков. Меня, впрочем, больше удивил салат из чайных листьев. Козьма рассматривает разные типы бирманского общепита и дает рекомендации, какие заведения стоит посетить и почему. Он разбирает и процесс приготовления и жевания бетеля – этой дурной привычки Южной Азии.

Мьянма – страна очень религиозная, поэтому монахам, суевериям, нумерологии отведено немало места. Автор замечает, что его «коробят в русских книгах фразы о том, что мьянманские монахи «сбирают подаяние». На самом деле жители как бы шефствуют над монастырями и стараются оказать им посильную помощь. Не обходит он стороной и сложные отношения буддистов с мусульманской общиной.

Завершают книгу разделы «Как вести дела с мьянманцами» и «Мьянманские «почему?». Вопросов задается действительно много – «Почему мьянманцы уверены, что ананас становится гораздо вкуснее, если его посыпать солью?», «Почему мьянманцы, глядя на Луну, думают, что там изображены заяц и пожилой человек?».

«Наш человек в Мьянме» – не путеводитель и не справочник. Это скорее пропедевтический курс или же, напротив, углубленное изучение уже увиденного. Книга – и не путевые заметки, ибо автор не путешественник, а постоянный житель Мьянмы, о которой пишет как свой, с интимным знанием предмета.