Слезами к стене

Ты опять оставляешь меня одну. Рисунок Александра Лаврухина

Галина Нерпина – лауреат премии Союза писателей Москвы (называется «Венец»), премии имени Бориса Корнилова и премии имени Анны Ахматовой (от журнала «Юность»), автор книжек «Все под рукой» (1992), «Сотворение мира» (1998), «Посвящение» (2002) и «Вместо разлуки» (2009). Вот что пишет в небольшом послесловии на последней странице обложки поэт Александр П. Тимофеевский: «Тончайшие извивы человеческой души, то, о чем принято говорить молчанием, взглядом, прикосновением руки, становится предметом ее поэзии. На помощь ей приходит усеченная бровь луны и пион, качающий чалмой иноверца; тогда звезды падают за воротник ели, тишина покрывается льдом и мысль о смерти, как рыба, уходит прочь… Я читаю ее стихи так, словно слушаю симфонию или разговариваю с природой».

Мысль о смерти, как рыба…

Галина Нерпина. Свет и тьма: Новая книга стихов. – М.: Время, 2014. – 64 с. (Поэтическая библиотека).

Тимофеевский цитирует следующие стихи:

Мысль о смерти, как рыба, 

уходит прочь.

В темноте, качаясь, стоит 

печаль.

Этот сон повторялся уже

точь-в-точь.

Мне не жаль этой жизни? 

Конечно, жаль.

Упиваясь слезами, мутнеет

глаз.

Повернусь к стене, ибо дальше

– скорбь,

если время, сейчас разделяя 

нас,

через тысячу лет получает

дробь…

Заведи часы поперек 

«тик-так»,

Поскорей забудь, не держи в

уме,

что любить свободу возможно

так,

что уже нестрашно лежать

во тьме.

Я хочу сказать, что терпеть

любовь

невозможно долее. И, по дну

своего желанья спасаясь 

вплавь,

ты опять оставляешь меня 

одну.

Поэт, наверное, и должен жить именно так – поперек «тик-так». Как именно? Не знаю, конечно, и она вряд ли знает. Но точно – поперек всех на свете «тик-так». Пространство и время – они ведь выживут и сами по себе. Позови на помощь Ньютона, он построит картину мира. В точном соответствии с «тик-так». Ну а поэты не хотят и не любят точных соответствий. Им бы что? Им бы с природой поговорить. Эй, ты, небо…

Сплошное небо не пропустит

луч.

Тишайший снег, не тронутый 

распадом,

Идет стеной из помраченных

туч.

И землю зачехляет 

снегопадом…

У Нерпиной, кстати, очень много зимы и снега. Я, признаться, тоже больше всего люблю именно зиму. Хотя нет. Осень, конечно. Осень – начало зимы. А зимой, когда она наступила, уже боишься весны и лета…

Но дар зимы случайным 

не был.

И, выгнув ледяной хребет,

Река отбеливает снегом

Насмешливый вечерний

свет…

И еще: «Лыжня, отяжелевшая от снега,/ вдруг исчезает… Дальше – ничего./ Беспомощны: улыбка человека,/ надежда и отчаянье его». И вот так: «… и снег долгожданный,/ похожий на чудо,/ не падал уже,/ но летел отовсюду…»

А еще в книжке Галины Нерпиной есть переводы китайского поэта Си Чуаня (1963–2011): «Берем десять тысяч комаров – получаем тигра,/ уменьшаем/ до девяти – получаем леопарда,/ до восьми – получаем/ одного неподвижного черного орангутана…»

Но я лучше вернусь к оригинальным ее строчкам:

Среди ночи я снова проснулась.

Повернулась слезами к стене.

Жизнь моя, я хочу, чтоб

вернулась,

Чтоб ты просто вернулась 

ко мне…

И я о том же.