0
4239
Газета Интернет-версия

02.10.2014 00:01:00

Пришел, увидел, написал

Тэги: история, цезарь, война


история, цезарь, война

Царь Иван IV, безусловно, в ряду авторов русского нон-фикшн. Илья Репин. Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года. 1885. ГТГ

За прошедшие 20–30 лет мы слышали равнодушные, а порой и злорадные констатации критиков, жалобы редакторов изданий и издательств: роман как жанр – в страшном кризисе. Еще более мрачны дела другого жанра: книгу – сборник художественных рассказов «просто невозможно продать». Причина: падение Спроса (интереса читателя) или качества Предложения? – не будем длить этот куро-яичный диспут, подойдя с иной стороны. Ведь чего мы точно не слышали (и не видели) – это чтобы где-то, хоть в одном книжном магазине пустовали полки. Речь пойдет не о том, чего и почему мало (романов, рассказов), а – чего и почему много.

Необозримый Нон-фикшн, доминирующая разномастная популяция, словно дождался этого объединяющего названия:  non-fiction (англ.) = non/не + fiction/беллетристика; фикция, и определения: «прозаическое литературное произведение, не являющееся ни романом, ни повестью, ни рассказом; деловая или критическая проза». А еще и отраслевого Праздника: «Международная ярмарка интеллектуальной литературы Нон-фикшн», со своим местом в календаре, подобно Пасхе, дрейфующим в конце ноября – начале декабря. Пасмурное безвременье, певчие птички уже улетели, «белые мухи» еще не прилетели.

И, поеживаясь от реалий годового круга, невольно обратишься к кругам тысячелетним, Всемирной истории Литературы, вспомнишь, что в империях всегда царил нон-фикшн и только имперские кризисы рождали рефлексию и романы. Нероновы дни дали «Сатирикон», а в созидательный период стандарт был иной, заданный, кстати, литератором, от имени которого произвелись все высшие титулы мира: царь, кесарь, кайзер. Покорил Галлию – написал  «Записки о галльской войне», победил в гражданской войне – написал «Записки о гражданской войне». Признанные, в том числе Цезаревыми противниками, шедевры римской литературы… Сегодня, имея честь дружить с представителями рода князей Голицыных, обратиться к фамильному архиву, мог убедиться, сколь непреложно действует сей стандарт: несколько веков, на самых разных поприщах, карьеры их увенчаны кроме разнообразных наград почти обязательными «Записками», «Дневниками» (некоторые изданы). Знаменитую формулу Цезаря veni, vidi, vici  я бы дополнил: …scripsit – «пришел, увидел, победил, написал».

Собрание имен авторов отечественного нон-фикшн, если наново оглядеть его, – поражает. Конечно, протопоп Аввакум, стиль которого сам Набоков называл вершиной в русской литературе, или одной из вершин, другая – на «Других берегах»… Но ведь и царь Иван IV, безусловно, в ряду авторов русского нон-фикшн. На что «Иван Васильевич меняет профессию» комедия из комедий, но и в ее сценарий пробились подлинные цитаты из творчества этого литератора: «Увы мне, грешному!.. Горе мне, окаянному!..» (Письмо в Кирилло-Белозерский монастырь – оценено, выхвачено Булгаковым). А уж «Выбранные места из переписки с друзьями» (Ивановыми «друзьями», вроде Курбского, королевы Елизаветы или бывшего опричника Василия Грязнова…) встали бы на полку с гоголевскими. В общем, годный, как говорят сегодня, писатель, да и литературный псевдоним – «Грозный» – вступает в интересный диалог с «Горький».

Петровская эпоха тоже запечатлена не только в его «славных делах», но и языке его посланий, поучений, указов. Часто в спектаклях, фрагментах фильмов, даже не имеющих непосредственного отношения к монарху, просто для создания «колорита эпохи» вставляют 3–4 лихих оборота из петровского нон-фикшн – и готов «колорит».

И сегодня древний классик, подойдя к книжным полкам, с которых и начиналось путешествие по нон-фикшн, удивился бы прежде всего количеству изданий. Но если б ему пояснили всю разницу объективных условий: демография, мол, Гутенберг, инфляция, всеобщая грамотность («Представьте, что рабы научились читать»), он, приняв эту количественную поправку, согласился бы с самой структурой содержимого нашего «книжного»: истории, жизнеописания, описания стран. Ну, может, пожурил бы мемуары наших маршалов за излишнюю сухость стиля. Единственно, с чем не свыкся бы – с обилием «Записок» представителей наиболее презренной профессии, актеров. Но и тут, вспомнив, что большинство актеров и мимов, канатных плясунов были рабами, отнес бы на «рабов, научившихся читать-писать».

И еще.

Заявить, что место на книжной полке у художественной прозы отвоевал нон-фикшн – значит закрыть глаза на явление еще более объемное. А открыв их, мы, конечно, не сможем не заметить это – многокилометровые ряды как бы книжек, строго одной высоты, толщины, цвета корешка, схожего рисунка пестрой обложки. В действительности «книжные сериалы» – явление скорее социально-экономическое, метка эпохи Посредника. Веками, даже тысячелетиями Автор и Читатель отыскивали друг друга с помощью Издателя. Который, конечно, как-то «модерировал» процесс («Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать» и т.д.), проводил свой отбор, но не раздувал свою посредническую роль на весь литературный процесс. Так, чтоб придумывать серии, подбирать авторов такого-то пола, возраста, с фамилией такой-то длины… Впрочем, характер полученной продукции позволяет не учитывать ее в данном анализе структуры современной прозы и отнести эти пестрые километры – к полкам «Сникерс», «Данон», «Анкл Бенс», «Мистер Проппер» (последнее, кстати, опять возвращает к издательским сериалам: прекрасное имя для автора детективной или фэнтэзи серий).

Назвать художественную прозу приметой имперского кризиса – тоже упрощение, на грани натяжки. Кризису государственному предшествует, порой задолго, кризис ментальный, а уж ему, в свою очередь, – рефлексия и роман. Все дело в фазах, сдвигах по фазе.

Конечно, и в самом кратком изложении нельзя забыть вторую колонну, державшую свод классической литературы, – Поэзию. Но на этом и все, только поэзия и нон-фикшн проза… и самый «имперский», самый «римский» из поэтов нового времени, Иосиф Бродский, прекрасно олицетворяет это. Не засвидетельствуй Соломон Волков иное, можно было бы представить автора сборников эссе «О скорби и разуме», «Меньше единицы» вышагивающим по гринвич-виллиджской квартире в тоге. И даже единственное полуисключение из его «имперского набора» – пьесы («Мрамор»…) – тоже чем-то напоминают римские пьесы, которые, по замечанию исследователя Василия Модестова, «были больше предмет для чтения, чем театральное представление». Так что, если «выпало в империи родиться», предстоит немного поскучать, читая для разума – нон-фикшн, для души – стихи.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


В Совете Федерации остается 30 свободных мест

В Совете Федерации остается 30 свободных мест

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Сенаторами РФ могли бы стать или отставники, или представители СВО-элиты

0
309
Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Анастасия Башкатова

Несмотря на дефицит кадров, в стране до сих пор есть застойная безработица

0
345
Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Ольга Соловьева

Производство бензина в стране сократилось на 7–14%

0
494
Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Екатерина Трифонова

Назначенные государством адвокаты попали под пропагандистскую раздачу

0
419

Другие новости