Шар, окруженный пустотой

Повторить маршрут героев любимого литературного произведения – мечта и соблазн для многих. Кому в юности не хотелось пойти по стопам персонажей Жюля Верна? Но не всякому выпадает такой случай. Поэт и режиссер Жан Кокто оказался удачливее многих – однажды он отправился в 80-дневное путешествие вокруг света. Роль Паспарту исполнил его друг и секретарь Марсель Килль. Путевые корреспонденции Кокто передавались телеграфом в Париж и оперативно печатались в газете «Пари Суар», а по завершении вояжа вышли отдельной книгой в «Галлимаре». Теперь она издана в русском переводе.

Общая трасса маршрута, сроки путешествия и мотив азарта у Кокто совпадают с жюль-верновскими, но все же между книгой ХIХ века и реальностью 1936 года сразу образовались «зазоры». Детальное изучение скорости всех транспортных средств, на которых передвигались Филеас Фогг и его слуга, показало, что уложиться в 80 дней они в ту пору никак не могли. Географ и путешественник Верн умудрился забыть о «лишних» сутках, образовавшихся при пересечении героями нескольких часовых поясов. Трасса маршрута не во всех пунктах совпадает с той, что описана в романе. За 60 лет технический прогресс шагнул вперед: появились самолеты, автомобили и радиосвязь. В отличие от героев романа поэт не передвигался на слоне и парусных санях. Впрочем, стопроцентный «ремейк» и не входил в планы Кокто: для него это был во многом художественный проект, этакий моноспектакль по мотивам Жюля Верна.

Эта книга – путевые заметки наблюдательного и просвещенного туриста. Демон любопытства одолевает его. «Моей целью было покорить неведомое, освоить его наречия», – пишет Кокто, отправляясь в путь. Он рассказывает немало интересного о нациях, странах, городах, дорогах, обычаях, природе, памятниках истории и архитектуры. Не забывает и о параллелях с текстом Жюля Верна. А сверяя хронометраж, обнаруживает в одной неделе сразу два вторника. Хорошо хоть, что не семь пятниц.

Это записки светской знаменитости. Соседом Кокто по пароходу совершенно случайно оказывает Чарли Чаплин. Он даже предлагает Паспарту роль в своем будущем фильме, который предполагается снимать на одном из островов, мимо которых проплывает лайнер.

Это, конечно же, книга поэта. Многие страницы путевого дневника Кокто – будто стихотворение в прозе. Ярких образов и эффектных метафор здесь не счесть («Гонконг – дракон, встающий на дыбы», «Рим – город-патриарх, оседающий под весом статуй», «Дух Гонолулу – в иглобрюхой рыбе»). Пес у помойки в Египте похож на Анубиса, а парусник в Японском море – на гигантский сухой лист.

Наконец, это сочинение театрала до мозга костей. На улицах каждого портового города – свой особый спектакль. Торговец зверями в Сингапуре, брадобреи в Афинах, опиоманы в Гонконге – все это для путешественника персонажи некоей глобальной мистерии. В Милане Кокто вспоминал о своем оперном сотрудничестве с Дягилевым, в Японии побывал на представлении театра Кабуки, а в Сан-Франциско видел «зомби-вальс» в негритянском дансинге.

«Мы огибаем шар, окруженный пустотой», – обронил путешественник-эстет где-то на середине маршрута. Что ж, поездка по экзотическим странам, да еще в жестко отмеренные сроки, может и утомить. Немудрено, что после всех красот Азии и Северной Америки просторы родной Франции представляются Жану Кокто «самой восхитительной панорамой». В кругосветке хорошо, а дома лучше.