Арина Депланьи
«Кондотьер» – первый завершенный роман французского писателя и кинорежиссера Жоржа Перека (1936–1982). В конце 1950-х издатели один за другим возвращали молодому писателю рукопись, а потом он ее потерял. Копии, варианты, черновики он давал читать своим друзьям, поэтому Давид Беллос, биограф Перека, все-таки сумел восстановить и опубликовать текст романа (в 2012 году). Сам Перек этим заниматься не стал. Для себя он уже решил, причем положительно, вопрос: писатель он или нет? Вполне закономерно, что уже следующий роман «Вещи» (1965), хоть и совершенно непохожий на «Кондотьера», принес ему мировую известность. Сегодня, уверяют издатели, у нас, наконец, появилась возможность оценить художественные и прочие достоинства первого творения прославленного прозаика.
 |
| Жорж Перек.
Кондотьер./ Пер. с франц. В. Кислова. – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2014. – 208 с. |
Герой «Кондотьера» Гаспар Винклер виртуозно подделывает произведения художников разных эпох. Он не пишет копий, а по кусочкам «воссоздает» картины, некогда утраченные или оставшиеся только в замыслах старых мастеров. Образы и сюжеты он находит в каталогах и на полотнах, выставленных в музеях, и собирает из них своего рода мозаику. Однажды он решает сфальсифицировать реально существующий шедевр эпохи Возрождения – «Кондотьера» Антонелло де Мессины. Его дерзкий замысел – «сотворить подлинный шедевр прошлого».
В творческой «клетке», внутри чужих красок и стилей, Гаспар проводит 16 лет. Для него создание «Кондотьера», одновременно подлинного и поддельного, чужого и своего равнопринадлежащего двум эпохам, – это попытка вырваться на свободу. По иронии судьбы именно для работы над этим портретом его действительно запирают.
Роман начинается с убийства Мадеры – собирателя предметов живописи и заказчика Гаспара: «Мадера оказался тяжелым. Я схватил его под мышки и, пятясь, потащил вниз по лестнице, ведущей в мастерскую. Его ноги бились о ступеньки…» Не получив свободы творца, не сумев воплотить свой дерзновенный замысел, Гаспар решает избавиться хотя бы от своего повелителя и тюремщика. Все, что мы читаем далее, это оправдательная речь главного героя – фальсификатора и убийцы. Она перемежается сценами «допроса» – диалогами между Гаспаром и его другом, давшим ему убежище. На наших глазах совершается Процесс над Гаспаром Винклером – человеком и художником, мучительно добивающимся для себя двух слов: не виновен – вполне в кафкианском смысле.
Вероятно, утрата романа «Кондотьер» имела для Жоржа Перека глубоко символический смысл. Вторая мировая война отняла у него, родившегося в 1936 году, не только обоих родителей, но и воспоминания о детстве. Посредством письма, написания текстов, через своих героев он беспрестанно предпринимал отчаянные и очевидно бесполезные попытки заполнения пробелов. Своего «Кондотьера» Перек тоже «припоминал»: словно призрак, в трех его последних романах «W, или Воспоминание детства» (1975), «Жизнь, способ употребления» (1978) и «Кунсткамера» (1979) появляется Гаспар Винклер, то ли человек, то ли вымысел. «Мистификации», «подделки» становятся для Перека и одной из главных тем, и творческим методом. В самом деле, нешуточный вопрос: есть ли на свете хоть что-то, чего нельзя подменить имитацией? Книга, портрет, личность?.. «Кондотьер» мог бы и сам оказаться подделкой. Ситуация прямо как в самом романе: давно утраченная рукопись, о которой автор кое-где вскользь упоминал, рассыпанные по тексту отсылки к еще не написанному… Жорж Перек был большой оригинал.
Французы в приливе вдохновения порой делят историю своей литературы на два периода: до Перека и после него. Убежденный в своем призвании, Жорж Перек сделал для современного французского романа очень много. Он обожал головоломки, кроссворды и шахматы, а потому увлеченно экспериментировал с литературной формой. Он написал роман-липограмму («Исчезание»), роман-моновокализм («Преведенее») и роман-пазл («Жизнь, способ употребления»). Сочинил роман-цитату («Человек, который спит») и новеллу о книге, целиком разобранной на цитаты величайшими поэтами и затем исчезнувшей без следа («Зимнее путешествие»). Использовал в литературе приемы кино и превращал книги в киносценарии, которые режиссеры называли гениальными. Он с упоением описывал картины, созданные в технике mise-en-abеme (самоповторение изображения, уходящее в бесконечность). Неустанно составлял описи, списки и классификации, мог позволить себе, совершенно в духе раблезианского озорства, заполнить несколько страниц одними существительными («Вещи») или глаголами (главы «Переезжать» и «Въезжать» в «Просто пространствах»)… Он был странным, серьезным и ироничным. Был предельно своеобразным, но признанным мастером и виртуозом литературной формы. При этом он никогда не был скучным.
И хотя в «Кондотьере» Перек еще не достиг формальной изысканности своих поздних романов, уже этот первый его роман все равно читается, как говаривал он сам, «взахлеб, лежа на животе».
