Что наша жизнь – анатомический театр

Лев Колесников, Лев Этинген. Мертвые учат живых.
– М.: Статус Дизайн, 2011. – 2011 с.

Два Льва, два анатома – Лев Львович Колесников, профессор, академик РАМН, заведующий кафедрой анатомии человека Московского государственного медико-стоматологического университета, и Лев Ефимович Этинген, профессор кафедры анатомии человека Московской медицинской академии им. И.М.Сеченова, подготовили книгу, до сих пор не имевшую аналогов на русском языке. По крайней мере в таком концентрированном виде и для непрофессиональной публики.

Древний грек Эпиктет так определил – что такое Человек: душонка, обремененная трупом. Что происходит с человеком, когда он лишается первой из этих двух составляющих, душонки, – об этом книга двух Львов. А происходит вот что…

Первая глава книги «Анатомия – нужна ли она?» – это фактически гимн профессии анатома. Пафос здесь вполне уместен. Невероятное количество интереснейшей фактуры! Авторов, что называется, буквально распирает – чувствуется, что им хочется рассказать, упомянуть, отметить все, что известно об анатомах и предмете анатомических исследований. А известно им, судя по всему, неисчерпаемое количество фактов.

«Труп, т.е. мертвое тело, по латыни cadaver. От «ca» – падать, гибнуть, «da» – от dare – давать и «ver» – от vermis – червь. Вот и получается: падший, отданный червям». Отсюда понятно, насколько специфическое место в этой «трофической» цепочке занимает анатом. Авторы приводят поразительный исторический факт. В 1919 году заведующий кафедрой в Пекинском объединенном медицинском колледже Дэвидсон Блэк жаловался, что ему катастрофически не хватает для занятий со студентами трупов. Мало того, те трупы, которые поступают из местной тюрьмы, зачастую привозят уже обезглавленными. Начальник тюрьмы вошел в положение: «отправил в колледж приговоренных к смерти со следующей запиской анатомам: «Убейте их, как вам будет удобнее»…

Авторы гимна анатомии – Лев Колесников и Лев Этинген.

Очень легко соскочить в иронию, в стеб, в стилистику черного юмора. Ничего подобного в книге нет. Абсолютно достойный разговор о человеке, лишенном души, то есть о трупе. Тут – этика в своем исходном, незамутненном виде, если можно так сказать. «…Лежащее в анатомическом театре человеческое тело отнюдь не является бесполезным материальным остатком прежде существовавшей одухотворенной личности, а представляется как персона, вынужденная представить свое тело кафедре для целей преподавания».

Кстати, отметим, что вскрывать трупы – это долгое время оставалось привилегией избранных: в Вене первое вскрытие было произведено в 1404 году; в Париже – в 1497-м; врачи в Кембридже добились для себя этого права в 1564 году. Обязательное же вскрытие трупов при обучении медицине было введено лишь в середине XVII века.

Похоронным обрядам посвящена глава «Смерть – явление всеобщее и окончательное». В ней помимо всего прочего мы узнаем, откуда, собственно, пошло само название – «анатомический театр». Оказывается, работавший в Болонье анатом Мондино да Люцци (1775–1827) начал производить вскрытия под музыку. Отсюда и название – анатомический театр. Приглашались только избранные VIP, в том числе – дамы. А уж вывески (или, если угодно, девизы) в этих «театрах», которые встречали живых посетителей, как будто специально готовились для высоких греческих трагедий: Anatomia clavis et clavus medicinal – «Анатомия есть ключ и руль медицины»; Hic locus est ubi mors Daudet succurrere vitae – «Это место, где смерть рада помочь жизни»; Motui vivos dociunt – «Мертвые учат живых»; Mors ultima linea rerum – «Смерть есть предел живого».

Третья глава дала название всей книге – «Мертвые учат живых». Посвящена она мумиям и мумификации. Тут – и про знаменитые филиппинские мумии; и про В.Л.Груббера, бальзамировавшего тело царя Николая I (Груббер опубликовал протокол бальзамирования в Германии, за что был немедленно посажен в Петропавловскую крепость, и только через некоторое время его удалось вытащить с нар – друзья убедили правительство, что в данном случае имели место «простота сердечная и отсутствие всякой задней мысли»).

В каком-то смысле мумии – это граница фазового перехода между жизнью и смертью. Вернее, модель такой границы. Не случайно с середины XVIII столетия в Европе начинают создаваться объединения, нацеленные на спасение мнимоумерших от преждевременного погребения (в 1767 году – в Амстердаме, в 1771-м – в Париже, в 1774-м – в Лондоне). Вот и авторы отмечают: «Анатомия и ее объект – все-таки не жизнь, а наиболее приближенное к реальности отображение того, что было реальным».

Отдельная глава – об анатомических музеях и коллекциях и о тератологии (науке о врожденных уродствах): «Обычное в повседневности».

И заключает это необычное исследование глава, не требующая специального комментария, – «Органы человека: загадки и проблемы». Заинтересованному читателю могу порекомендовать интереснейшие монографии одного из соавторов – Льва Этингена: «Как же вы устроены, господин Тело?» (М., 1997); «Нормальная морфология человека старческого возраста» (М., 2003); «Мифологическая анатомия» (2006).

В средневековой Европе существовали даже подпольные рынки мертвецов. Жерард Давид. Экзекуция снятия кожи, ок. 1500 г. Музей искусств г. Брюгге (Иллюстрация из книги)

А закончить хочу еще одной цитатой из книги двух Львов. «Анатомия – не идиллия. Как и всякая иная наука, она требует страстности, отдачи, просто большого труда и обыкновенных человеческих чувств. Она требует, во всяком случае, мы так считаем, психологических чувств, психологической совместимости (это не игра словами) с трупом».

P.S.

В середине января нынешнего года Лев Этинген шел привычной дорогой по Моховой – принимать экзамен у своих студентов в университете. Зная его всегдашнюю пунктуальность, стали беспокиться, звонить ему на сотовый, когда профессор не появился к назначенному времени. Трубку взял полицейский: ваш профессор, Лев Ефимович, присел и умер, прямо на улице. Потом установили причину – «внезапная смерть»… Месяца за полтора до этого он звонил мне: как понравилась книга? Буду ли писать рецензию? «Конечно, – обещал я, – вот только разгребу предновогодний ком дел, и…» Но так и не успел разгрести. Все надо делать вовремя. Мертвые учат живых. Mortui vivas docent. Простите, Лев Ефимович…