Белая зеленая политика

Николай Головин. Российская контрреволюция в 1917–1918 гг. В 2 т.
– М.: Айрис-пресс, 2011. – Т 1. – 560 с. Т. 2. – 704 с.

Парадокс – проигравшие всегда стараются осознать причины своей неудачи: что именно не заладилось, что было упущено? Но, читая многочисленную мемуарную и исследовательскую литературу русского зарубежья, сложно найти обобщающую работу, которая объясняла бы политические причины поражения белых в годы Гражданской войны. Исключение – обстоятельный труд профессора Николаевской академии Генерального штаба генерал-лейтенанта Николая Николаевича Головина (1875–1944).

Головин рассматривает изменение самого понятия «контрреволюционер». Вот премьер Александр Керенский. В августе 1917-го он борется с «контрреволюционером» Лавром Корниловым. Но уже в октябре–ноябре того же года сам выступает в качестве «контрреволюционера» по отношению к большевикам. Автор ограничивается первыми двумя годами Гражданской, так как после этого контрреволюция утратила единство. Антибольшевистский протест, объединявший в период «Ледяного» (Кубанского) похода различные силы, «оказался очень непрочной конфедерацией». В дальнейшем можно говорить о войне с красными отдельно белых, отдельно крестьянских повстанцев («зеленых»), зачастую враждебных белогвардейцам (взять движение Махно или братьев Антоновых). «Процесс социально-психологического выздоровления от революционного угара главной массы русского крестьянства должен был протекать в несравненно более медленном темпе, нежели подобное же отрезвление в среде русской интеллигенции». Именно подобная разобщенность «белых» и «зеленых» контрреволюционеров (нежелание белых элит учитывать крестьянские чаяния и выработать умеренный путь) предопределила их последующее поражение. К другим причинам Головин относил неумение вождей Белого движения объединить антибольшевистские партии, а также негибкую политику в отношении национальных групп и имперских окраин.

Свою роль сыграла и слабая материальная база. В книге приводится любопытная статистика: в конце 1918 – начале 1919 года 225 тыс. белогвардейцев обладали всего 300 орудиями. В то время как их противник имел 380 тыс. бойцов при 1700 орудиях.

С анализом Головина трудно не согласиться. И эмигранты, которые спорили между собой, защищая или критикуя генерала, касались не конкретных фактов и ошибок в изложении событий, а обсуждали его прогерманскую позицию. Ученый считал, что для избежания последующей дестабилизации Временному правительству следовало заключить сепаратный мир с Берлином. Да и в качестве союзников в белой борьбе его симпатии склонялись скорее в сторону немцев, а не англичан и французов. Но было ли это основными причинами поражения белых? Однажды генералиссимус Франсиско Франко спросил у главного редактора эмигрантского журнала «Часовой» капитана Василия Орехова: я интересовался Белым движением в России, почему вы проиграли? Орехов отчасти повторил выводы Головина. Также он обратил внимание на несогласованность действий белых армий и выгодное расположение большевиков, контролировавших основную часть инфраструктуры, что позволяло оперативно перебрасывать резервы. Все так, ответил Франко, но основной вашей проблемой была слабая организация тыла. Я не повторю ваших ошибок.

Историков до сих пор мучает вопрос: почему белые все-таки проиграли? Исаак Бродский. Расстрел 26 бакинских комисаров. Волгоградский областной музей изобразительных искусств

У сторонников национальной Испании политическая программа тоже не была четко структурирована, и в этом они напоминали наших белогвардейцев. Под знаменами Франко сражались в числе прочих откровенные монархисты – и не только альфонсисты, то есть сторонники дома Бурбонов, но и карлисты и фалангисты с их подчеркнутой дистанцированностью как от левых, так и от и правых партий, и те же правые политики. Генералиссимус прилагал много усилий, чтобы избежать конфликтов между своими союзниками. А вот тыл у него был неплохо организован, что, похоже, и предопределило победу. И не только Франко. Как писал Берия ретивым сотрудникам наркомата внутренних дел, рвавшимся на фронт Великой Отечественной, «товарищ имярек, тыл есть фронт».