Матовое и глянцевое

Андрей Максимов. Интеллигенция и гламур. – М.: СВР-Медиа, 2010. – 224 с.

Интеллигенция и гламур – самая актуальная антитеза современности, предполагающая глубокий культурологический анализ. И тому и другому посвящается довольно много научных работ. Аналитические рецензии в «НЛО» или, к примеру, работы вроде «Собирая «Вехи-2009». Журнальная дискуссия об интеллигенции девяностых-двухтысячных годов в контексте истории вопроса» Валерии Пустовой («Вопросы литературы»), «Российский «гламур» в контексте глобальной массовой культуры» социолога Савельевой и так далее. Однако автор книги «Интеллигенция и гламур», телеведущий Андрей Максимов не стремится к принципиальному анализу терминов и их взаимосвязи, а идет по излюбленному и испробованному в предыдущих книгах («Многослов-1» и «Многолов-2») эссеистическому пути. Так что, книжка эта – чтение серьезное и популярное, интеллигентное и гламурное одновременно. Но в большей степени гламурное, конечно. Главы (про веру, про пиар, про личную жизнь, про телевидение, про репутацию, журналы, искусство) предваряются собственнолично придуманными автором национальными поговорками типа «Клинком можно ранить, а словом только убить» (латинская мудрость)» и перемежаются отступлениями «Ферматами». А в каждой главе – обязательные для глянцевого формата курсивы, и выделения-цитаты, повторяющие какую-либо важную для автора мысль. Наверное, предполагалось, что новое «гламурное» поколение вполне может ограничиться перелистыванием книги и чтением этих мыслей-цитат по диагонали.

«Мысли», кстати, довольно афористичные: «Пиар – это Бог гламурщика», «Человек – это звучит гордо, а одевается модно», «В России нельзя быть богатым оппозиционером, тут уж ты либо богатый, либо оппозиционер. Либо не в России». Впрочем, даже такое, беглое чтение Максимова, наверное, достаточно для того, чтобы представители гламурной парадигмы задумались над собственным мировоззрением и системой ценностей, а интеллигенты – прекратили бы бесплодную истерику и научились приобщаться к новым реалиям с пользой.

В перспективе красивое станет умным. Фото Алексея Кожункова

Максимов сразу оговаривается, что не собирается ничего обличать и ничего расхваливать, но приоритеты его вполне ясны. Близок ему не гламур с его пустотной яркостью и идеалами славы и богатства, добытых любым путем (при том, что сама книжка - своеобразный антигламурный гламур). Не гламур, который «взял из советской жизни очень важный принцип: если хочешь чего-то добиться, <...> – не плыви сам по себе, плыви со всеми». Но и не совсем интеллигенция с ее комплексами народолюбия (любви и печального сострадания к монолитному, не состоящему из людей народу) и антивластия. Про толстые журналы Максимов вообще пишет: «Когда журналы выживают только за счет госдотаций, это свидетельствует о том, что такая журналистика, быть может, нужна государству, но абсолютно не нужна обществу». На этот счет, конечно, можно поспорить. Вспомнить XVIII век, когда тираж был категорией престижа, а не коммерции, ориентируясь на количество идеальных, а не реально существующих читателей. Как бы то ни было, тема противостояния двух сознаний, двух типов существования, интеллигентного и гламурного, встает, как никогда, остро. Проблема усугубляется тем, что интеллигенция в России практически выродилась, а гламур – довольно пошлого разлива. Как-то критик, литсекретарь «Русского Букера» Игорь Шайтанов сказал: мол, в первые годы проведения премии половина публики являлась на церемонию в спортивках, половина – в вечерних платьях в пол. Пришлось вводить дресс-код. «Хотя смокинг в России «Елтышевых» (роман Романа Сенчина) – это абсурд», – добавил он.

В общем, жить после прочтения книжки Андрея Максимова очень грустно. Гламур слишком деятелен, а интеллигенция слишком инертна. Что остается? Автор предлагает решать эту проблему самостоятельно. Через семейную педагогику, к примеру. Что ж, детей, разумеется, воспитывать нужно, но этого недостаточно. Пора перенимать у врага его приемы. И если гламур применяет готовые формы советской дидактики (очень интересная мысль Максимова), то новая синтетическая модель жизни должна использовать формы гламура для абсолютно «интеллигентного» содержания. На том стою.