Памятник неизвестному художнику

Сейид Хоссейн Наср. Исламское искусство и духовность. – М.: Дизайн. Информация. Картография, 2009. – 232 с.

Сказано же: пророков в своем отечестве нет. Выдворенному из родного Тегерана иранскому мыслителю Сейиду Хоссейну Насру (р. 1933), профессору университета Джорджа Вашингтона (США), посвящен 28-й том престижной мировой серии «Библиотека живых философов». Западные философы-оппоненты в один голос причисляют его к вымершему виду мастодонтов-«традиционалистов», а традиционные исламисты, в свою очередь, предают анафеме за отступничество от веры. Наср – всегда между двух огней: нужные для иранской ядерной экономики физику, геологию и геофизику осваивал в американских вузах. А затем, почувствовав духовное опустошение от изучения технических дисциплин, занялся (уже факультативно) гуманитарными науками и удостоился – первым из иранцев – докторского звания по истории науки и философии. Так что ни искусство, ни наука, ни ислам по отдельности для него не существуют – только гремучая смесь этой троицы и вытекающая из нее мистика. Более всего его прельщает история развития мистической мысли в русле суфизма. По Насру, истинная философия есть «припоминание» вечной истины, хранящейся в нас самих, но забытой. Любой акт искусства при таком ракурсе может и должен считаться сакральным.

Согласно Насру, «непреходящая мудрость» является сердцем каждой религии. На Востоке мусульмане называют ее «ал-хикма» («ал-халида»), индусы – «санатана-рахмой», а на Западе она именуется Софией. Как тут не вспомнить русских философов-мистиков начала прошлого века – Алексея Лосева, Владимира Соловьева, которые тоже рассматривали искусство через призму Софии.

Все в мире циклично, и ничего удивительного нет в том, что снова возрос интерес к мистике вообще и к герменевтике в частности. Востребованные книги и снятые по ним фильмы («Код Да Винчи», «Мастер и Маргарита»), мультфильмы («Легенда об Аанге») – сплошь мистика. Появился даже целый «мистический» канал на ТВ. Но часто в погоне за дивидендами происходит подмена по-настоящему ценного. Истинный же мистицизм, по Насру, всегда – перспектива мудрости и связь с Божественными Таинствами. При этом в метафизическом смысле Бог всегда Абсолют, то есть единый для всех. Утрачивая связь с космическими законами, Абсолютом, индивидуальное искусство утрачивает способность быть источником Знания, то есть искусством как таковым. Причисление же художниками себя самих к «ликам святых», то есть к разряду гениев, Наср считает порочной практикой: настоящий художник стремится к избавлению от индивидуализма и эгоизма, которые стали бичами современности. Вследствие «духовного помрачения» в индустриальном и постиндустриальном обществе возвращение к первоисточнику, Традиции должно происходить или непосредственно через Логос, или через посредников – посланников, пророков, аватаров.

Главное для творца - связь с Абсолютом, а вовсе не барыш. Ф.А.Бронников. Художники в приемной богача. 1876 год. Вольский краеведческий музей

Философ уверяет, что расшифровать скрытые истины сегодня под силу только эзотерикам. В этом смысле исламскому искусству повезло: визуальная часть «традиционного» произведения не просто содержит текст, а обязательно подчинена ему. То есть любое мусульманское произведение (будь то молитвенный коврик, керамическое блюдо или картина) и есть текст. Или, как сейчас модно выражаться, гипертекст. Который и должен скрыто или открыто оказывать НЛП-воздействие – возвращать массы в русло традиции.

Так что название книги обманчиво. Она вовсе не про исламское искусство, поскольку такового и быть не может. «Просто» искусство (чистое, рафинированное, или искусство для искусства) невозможно. Недопустимо, чтобы художник взял в руки кисть и нарисовал все, что ему взбредет в голову. Это только на Западе или в Америке поощряются креатив и индивидуальное мышление. А мусульманский художник должен творить так, чтобы всегда оставаться неизвестным – в тени смысла, заложенного Священным Писанием. То есть за орнаментальными изысками «арабесок» скрывается коллективное приношение Богу. Поэтому исламское искусство можно сравнить с нескончаемым ковроткачеством, секреты которого должны передаваться посвященными из века в век, чтобы не прервалась традиция. В данном случае – Традиция в философском понимании Сейида Хоссейна Насра.

А что, по-моему, очень даже знаково. Да, мы перестали вкладывать в искусство определенный, заданный свыше сакральный смысл, но от этого оно не утратило своего, как сейчас модно выражаться, нейролингвистического влияния на умы. То есть воздействие осталось, но по большей части – непредсказуемое.

Вот бы и нашим писателям-художникам, прежде чем взяться за перо или кисть, осознать, во имя чего они творят.