Алексей Нилогов. Русскую философию уже невозможно представить без имени Федора Ивановича Гиренка. Он автор нескольких философских бестселлеров: «Ускользающее бытие», «Метафизика пата», «Пато-логия русского ума», «Удовольствие мыслить иначе». Гиренок притягивает к себе своей философской искренностью, чем-то напоминая Владимира Высоцкого. С Гиренком всегда хочется спорить, отдавая себе отчет в том, что никто не апеллирует к инстанции истины.
Существуют как минимум два Гиренка. Один – книжный, идущий на сознательное опрощение мысли, чтобы ее можно было донести до каждого человека, другой – устный, с особым философическим косноязычием. Гиренковская манера философствования характеризуется опекой за той антропологической самостью, которая отличает человека мыслящего от человека разумного. По словам Жиля Делеза, «история философии всегда была агентом власти в философии, а также и в мышлении. Она играет репрессивную роль: как же, мол, можно мыслить, не прочитав Платона, Декарта, Канта и Хайдеггера, а также множества других сопутствующих книг?.. Образ мышления, называемый философией, сформулировался исторически, и он эффективно отвращает людей от мышления». Мыслительные практики Федора Ивановича, доводимые им до мистериального состояния, опережают непродуктивное сомнение, некритически заимствованное философской методологией. Следя за мыслительным эксгибиционизмом Гиренка, понимаешь, что живое философствование по-русски все еще возможно. Причем философу удается не столько стилизация под устную традицию, сколько ментальное выбалтывание своего потока сознания перед аудиторией.
Гиренку чужды пыльный академизм и аналитическая эквилибристика. Мужество философа, по его мнению, состоит в том, чтобы оставаться в сознании, причиняя себе предумышленный вред. Ему ближе не декартовское Cogito ergo sum, а соловьевское «Стыжусь, следовательно, существую».
Дарья Гармоненко 
