Пелевин и 14,99 евро

Сегодня исполняется 45 лет писателю Виктору Олеговичу Пелевину. Юбилей. Даже скажем так: юбилей современного классика. Скажете – слишком молод? Не будем приводить фамилии классиков русской литературы, проживших меньше лет, чем сейчас Пелевину. Перечень получится длинный.

Пелевин написал не так уж много, но достаточно. Книг его ждут. Ждут спокойно и терпеливо. Пелевина сделали читатели, а не издательства и агентства по раскрутке. У него, что называется, устойчивый и платежеспособный электорат. Верный читатель, для которого купить новую книгу Пелевина означает принять участие во всероссийском референдуме доверия современному классику. А не просто проголосовать кошельком за очередной бестселлер.

Поэтому он почти не боится того, чего сейчас боятся все: будешь долго молчать – забудут. Не забудут. Да он и не молчит слишком долго. Не испытывает терпение. Хотя «почти» здесь все-таки не случайно. Опасность есть. Все ее понимают. Многие недовольны. Возмущены. Нервно курят. Как же, мол, так – ужасные времена. Из писателей делают детородную машину. Да еще торопят. Романы рождаются недоношенными.

Сегодня чтобы писателя не забыли, он должен каждый год выпускать по роману. «А что, в XIX веке было не так? – спросите вы. – А Гончаров?» Зачем за примером далеко ходить: вспомните Сашу Соколова. Но первый-то все-таки Достоевский, а не Гончаров.

Пелевин – и тут его главное достоинство – честно гнет свою линию. Самый простой антипример здесь – Владимир Сорокин и его эволюция. От блестящих и шокирующих рассказов к чуть ли не мейнстриму, к тому, что делают формовщики бестселлеров.

Дело не в том, сколько романов писать в год. Дело в том, что Пелевин не погряз в тусовках, не вошел в публицистический раж, не подался на телевидение, как почти все «актуальные» писатели. Где сейчас Проханов? Правильно, там же, где Кобзон и Виктор Ерофеев. А Пелевин сохранил верность первоначально избранной стратегии – образу затворника и полувиртуального персонажа, этакого цифрового Сэлинджера.

А Пелевина читают. Слушают аудиокниги. А те, кто не читает и не слушает, невольно повторяют то, что до них выдумал Пелевин. Все, что Бегбедер описал в книжке «99 франков» (сейчас роман называется «14,99 евро»), Пелевин обыграл в романе «Generation П». И гораздо остроумнее, кстати. Оттого Бегбедер в одном из интервью недоумевает: почему Мадонне чаще предоставляют слово, чем Виктору Пелевину?

Можно поспорить, что оригинальнее – хваленый фильм «Матрица» братьев Вачовски или пелевинский «Принц Госплана». А возьмем столь популярный, столь любимый и ненавидимый сегодня гламур и антигламур (приводить фамилии противно, а названия книг – скучно). С Пелевина и пошли все англицизмы, бренды, написанные наполовину на кириллице, наполовину на латинице, рекламные слоганы, как полноправные герои художественной литературы.

Процесс, думается, идет и будет длиться. Завтра начнут писать еще про что-нибудь, наверняка уже Пелевиным придуманное и обыгранное. Так что следите за новинками.