Андрей Мартынов Олег Романько. Советский легион Гитлера. Граждане СССР в рядах вермахта и СС. – М.: Издатель Быстров, 2006, 640 с.
Эдуард Абрамян. Кавказцы в Абвере. – М.: Издатель Быстров, 2006, 352 с.
Природа предательства иррациональна. Так, убийство Цезаря Брутом можно трактовать как предательство. А можно ≈ как протест республиканской традиции против победившей имперской деспотии. Кто такой Джордж Вашингтон? Герой-патриот? Один из «отцов-основателей» США – согласно официальной государственной мифологии? Или изменник британской короны? Удачливый мятежник-сепаратист, каковым его считали при Георге III?
Так же непросто и с советским коллаборационизмом. От одного до двух миллионов человек сражались с оружием в руках на стороне вермахта и ваффен-СС, что заведомо исключает однозначную оценку.
Современный украинский историк Олег Романько (Симферополь) рассматривает участие коллаборантов во власовской армии, организации украинских (их лидеры в итоге оказались в лагере Заксенхаузен) и белорусских националистов (у них была в СС своя дивизия), а также тюркские и кавказские формирования. Речь в книге идет о малоизученных аспектах коллаборации. Так, говоря о власовской армии, Романько пишет об отношении ее руководства к «еврейскому вопросу». Интересно в этом плане признание самого Андрея Власова. Он говорил, что его организации чужд антисемитизм, так как он чужд русскому народу (аргументация странная: а если не был бы чужд?) Подробно реконструируется коллаборация в Крыму, в котором соединилось сотрудничество украинских, русских и собственно татарских союзников Германии.
Более частной теме посвящена монография армянского историка Эдуарда Абрамяна. Он пишет о полке абвера (разведка вермахта) «Бергманн» («Горец»), состоявшем из азербайджанских, армянских, грузинских и кавказских коллаборантов. Рассказывает об участии кавказцев в контрпартизанской деятельности, обороне Крыма, отступлении на Балканы. Отдельно рассматривается участие азербайджанского батальона в подавлении Варшавского восстания 1 августа–2 октября 1944 года.
Обе книги, информативные и объективно написанные (с привлечением архивных материалов), вызывают определенные возражения.
Возражение первое. Романько осуждает насильственную репатриацию бывших советских граждан союзниками в соответствии с Ялтинскими соглашениями. Но эта мера во многом была вынужденной. В руках Красной армии оказалось множество союзнических солдат и офицеров, освобожденных из немецкого плена. При невыдаче казаков и власовцев они могли оказаться заложниками.
И еще. Власовцы и казаки сражались не только против Сталина, но и против союзников во Франции и антигитлеровского Сопротивления в Европе. Так, генерал Сергей Буняченко за оборонительные бои в районе Сен-Ло во Франции во главе сводного полка власовцев 26 июня–7 июля 1944 года был награжден Железным крестом 2-го класса. Казаки Краснова и Шкуро входили в состав войск СС – организации, объявленной на Нюрнбергском процессе преступной.
Никого не удивляет, что немецкие генералы и партийные руководители выдавались в страны, обвинявшие их в военных преступлениях, для суда и последующего наказания (обер-президент Восточной Пруссии Эрих Кох был осужден в Польше, обергруппенфюрер СС Карл Оберг – во Франции, фельдмаршал Фердинанд Шернер – в СССР, а фельдмаршал Альберт Кессельринг – в Италии). Почему же это не могло распространяться на генералов Краснова и Шкуро? Другой участник Гражданской войны, генерал Улагай, депортации не подвергся, а генерал Султан Келеч Гирей поехал добровольно, считая бесчестным бросить подчиненных. Так что в насильственной репатриации был свой резон.
Возражение второе. Недоумение вызывает вывод Абрамяна: «Каков бы ни был исход этой страшной войны, хочется верить, что армянский народ все равно был бы победителем – имея отличную репутацию преданного народа и в СССР, и в странах Оси». Фраза, мягко говоря, двусмысленная. У кого армянский народ заслужил во время войны хорошую репутацию?
Сотни тысяч противников советского режима всерьез рассматривали нацизм как меньшее зло. Вопрос здесь не в верности или ошибочности подобной трактовки, а в нравственных акцентах. Можно ли, борясь против ГУЛАГа, быть соучастником окончательного решения еврейского вопроса? Допустима ли борьба против медных рудников Джезказгана и одновременная защита Аушвица?
