0
1026
Газета Интернет-версия

02.06.2005 00:00:00

Древний город в полосах вина

Тэги: самойлов, поэт, юбилей


"А мы такие молодые..." - строчка из хрестоматийного стихотворения.

Самойлов - древний автор. Даже звучание его имени навевает древнюю скорбь. Острые тени, засуха, каменные развалины города, где четкость архитектуры естественно сочетается с провалами.

Давид Самойлов - поверженный великан, свежерухнувший Голиаф еще в облачках пыли.

Дэзик - так звали его близкие - это и молодой виноград. Кислящий.

Это пороховая горечь.
Как это было! Как совпало -
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало
И лишь потом во мне
очнулось!..

Раздвоенность Давида Самойлова состояла в вечной незавершенности, личностной какой-то недоговоренности, хотя его стихи сильны отделкой. Стихи были ясные, он сам признавался, что больше всего ценит ясность мысли и изложения. Но за этой ясностью - призрачность. Он сам сравнивал свои стихи с суковатым сухим посохом, но этот посох крошится.

Чем завершенней - тем хрупче.

В биографическом плане Давид Самойлов тоже был странен. Он состоялся рано - питомец интеллигентной семьи, начал писать школьником, получил успех в кружках, поступил в ИФЛИ. Но нахлынула война, которая смешала краски, и Самойлов позже других воевавших вошел в литературу. Возможно, война дала ему эту незавершенность, повергла одного Самойлова - Голиафа, и на обломках со временем стал заметен другой Самойлов - Давид.

Жду, как заваленный в забое,
Что стих пробьется
в жизнь мою.
Бью в это темное, рябое,
В слепое, в каменное бью.

Он был созидатель, расходовавший себя подчас ради поденного труда. Много занимался переводами и, по-моему, слишком много. Сочинял для детей. Самойлов был общественник. Писал публицистику про пламенных героев, в частности Эрнста Тельмана, и признавался, что нет ничего выше, чем понятие "долга". Избрал важнейшей для себя темой - российскую историю. И в стихотворении "Пестель, поэт и Анна" декларировал: "И посему дворянства назначенье - / Хранить народа честь и просвещенье".

Но Самойлов же - знаменитый загульный бражник, автор плотоядных виршей и едких поэм, пожизненный писатель дневников, где он так часто повторял: нельзя принимать живого человека за "идею". Человек сложнее фетиша "идеи". Человек жует, вращает глазами, и майка его в полосах вина.

И в этой вольной мысли он был ох как прав!

А тот, кто громче всех ратует за "идею", за мертвую схему (например, "не допустим мятежа!"), как правило, мелкий жулик. А тот, кто признает долг (например, "надо копать, а что получится - колодец или могила, - посмотрим"), - живой герой.

Давид Самойлов был скромен в публичных амбициях. Не был прощелыгой. Не бил себя в грудь: "Я воевал!" Зато много пил. И честно грустил:

Вот и все. Смежили
очи гении.
И когда померкли небеса,
Словно в опустевшем
помещении
Стали слышны наши
голоса.
Тянем, тянем слово
залежалое,
Говорим и вяло и темно.

Как нас чествуют и как нас жалуют! Нету их. И все разрешено. Работал на благо общества. Был винной язвой общества. Был древним городом во всей его логичной странности.

Вчера был день защиты детей. Нужен день защиты хороших поэтов!


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Юрий Юдин

85 лет тому назад отдельным сборником вышла книга «Малахитовая шкатулка»

0
1251
Нелюбовь к букве «р»

Нелюбовь к букве «р»

Александр Хорт

Пародия на произведения Евгения Водолазкина и Леонида Юзефовича

0
877
Стихотворец и статс-секретарь

Стихотворец и статс-секретарь

Виктор Леонидов

Сергей Некрасов не только воссоздал образ и труды Гавриила Державина, но и реконструировал сам дух литературы того времени

0
426
Хочу истлеть в земле родимой…

Хочу истлеть в земле родимой…

Виктор Леонидов

Русский поэт, павший в 1944 году недалеко от Белграда, герой Сербии Алексей Дураков

0
592

Другие новости