Век свободы не видать?

Раймон Арон. Эссе о свободах / Пер. с фр. - М.: Праксис, 2005, 208 c.

Совсем недавно в издательстве "Праксис" вышло "Эссе о свободах", принадлежащее перу признанного идеолога либерализма французского философа и политика Раймона Арона. Нельзя сказать, что на русский язык эту книгу перевели очень уж оперативно. Как никак с момента ее издания во Франции прошло уже почти 40 лет. И все же ее появление в России весьма своевременно. Потому что сегодня, когда риторика свободы и демократии вновь начинает захлестывать постсоветское пространство, текст Арона может послужить своего рода камертоном, позволяющим соотнести расхожие представления о либеральной демократии с либерально-демократическими реалиями. Правда, многое в этом "Эссе", как и в большинстве когда-то злободневных книг, может показаться устаревшим. Однако кто будет спорить с тем, что сам вопрос о сущности свободы остается по-прежнему актуальным?

В 1960-е, когда писалась эта книга, казалось, что технические достижения стран капиталистического и социалистического блока примерно одинаковы. Настораживало лишь то, что к одному и тому же результату вели противоположные пути. У нас главным считалось равенство, у них - свобода. Арон был одним из немногих, кто понимал, что свобода и равенство не могут сосуществовать в одном обществе. Как ни парадоксально, знаменитые лозунги французской революции "Свобода! Равенство! Братство!" исключают друг друга.

Почему же свобода и равенство несовместимы? Да потому, что свобода как равенство формальных прав не предполагает равенства реальных возможностей. А равенство реальных возможностей обеспечивается только нарушением формальных прав, путем привилегий социально ущемленным группам. Реально существующее неравенство - вот цена либерализма, которую принято замалчивать.

Кстати говоря, часто вообще забывают о том, что демократия и либерализм - в действительности весьма противоестественная пара. Цель современной демократии - увеличение благосостояния народа, цель либерализма - осуществление свобод. При этом фундаментальные свободы отнюдь не обеспечивают возможность делать то, что хочется. Напротив, они строго очерчивают не слишком большую область, в которой человек может действовать без ограничений. Поэтому нет ничего странного в том, что либеральные свободы утрачивают свою привлекательность. Это вполне закономерно для обществ, где главное - личное благосостояние, а не общее благо.

К сожалению, Арон так и не дает однозначного ответа на главный вопрос своей книги - насколько сильно разрушаются устои демократии в технически детерминированном обществе. А между тем проблема прочности либеральной демократии в эпоху возрастающей террористической угрозы является чуть ли не основной. Захотят ли современные потребители бороться за либеральные ценности? А если захотят, то смогут ли? Увы, только время сможет дать убедительный ответ на вопрос: "Обладает ли общество, построенное на формальных свободах, реальной жизненной силой?"