Письма в редакцию

Кто же кого "срезал"?

По поводу статьи Ирины Коноваловой "Второе пришествие варягов" ("НГ-EL" от 16.01.2003).

В мае 2004 г. из жизни ушел Аполлон Григорьевич Кузьмин, один из наиболее своеобразных исследователей Древней Руси, вечный возмутитель спокойствия, нарушающий размеренное течение отечественной академической науки. Вечно он все делал не так: в начале творческого пути боролся с издавна сложившимся представлением об историке XVIII в. В.Н. Татищеве как недостоверном авторе; затем позволил себе усомниться в еще одной научной аксиоме - всеобъемлющем характере текстологического подхода в источниковедении, по которому главным критерием подлинности является древность источника...

Свой взгляд у исследователя был и на историю становления христианства на Руси: в противоположность общепринятому представлению о том, что христианская вера пришла в нашу страну из Греции, А.Г. Кузьмин искал болгарские и западноевропейские следы ее возникновения, что в итоге создавало более разноплановую и емкую картину.

Наконец, последней большой темой, которую разрабатывал историк, было "начало Руси". Именно так называется недавно вышедшая (М.: Вече, 2003) книга, написанная - судя по ритуальным ссылкам на классиков марксизма - еще в советское время...

Как известно, в советское время официально "норманского вопроса" не существовало: в школьных и вузовских учебниках о Рюрике и призвании варягов либо не упоминалось вообще, либо упоминалось как о недостоверной легенде, а истоки Руси искали в Приднепровье...

Перестройка открыла дорогу триумфальному шествию этой теории, которая в течение 90-х гг. стала претендовать на роль единственно верного учения...

Более того, сторонники данного направления в науке стали представлять дело так, что никакая иная точка зрения на происхождение Руси невозможна в принципе, что придерживаться иной точки зрения могут только неучи и недоумки. И эту благостную картину вновь стал портить А.Г. Кузьмин, в представлении которого текстологический анализ должен быть предпосылкой, но не заменой собственно исторического исследования. Вместе с несколькими своими учениками (Е.С. Галкиной, В.В. Фоминым) он подверг новый "норманизм" резкой критике...

В ответ стали срабатывать отлаженные еще в советское время способы убеждения: вместо того чтобы полемизировать с оппонентом на уровне источников, проще всего выставить его идиотом. Так поступила И.Г. Коновалова, опубликовав в "НГ-EL" от 16.01.2003 отзыв о книге Е.С. Галкиной "Тайны русского каганата". Возникла забавная картина: один кандидат наук сравнивает другого кандидата наук с шукшинским героем - Глебом Капустиным, который любил "срезать" приехавших в деревню на отдых шибко умных городских ученых, задавая им вопросы, на которые образованный человек просто не может ответить всерьез... Впрочем, И.Г. Коновалова так увлекается, что в конце утверждает: Е.С. Галкина срезала бы и самого Глеба Капустина - и не замечает, что этим она превращает свое сравнение в бумеранг: кто же на самом деле оказывается Глебом Капустиным?

Дело в том, что если не считать представление о варягах как скандинавах аксиомой и Священным Писанием, то альтернативная постановка вопроса не просто возможна, но и неизбежна. Во-первых, следов пребывания скандинавов на Руси реально находится довольно мало. В русском языке слов шведского или норвежского происхождения практически нет - при том что слов греческих, татарских, немецких - огромное количество...

Во-вторых, письменные источники - как русские, так и иностранные - не укладываются в прокрустово ложе данной концепции. В них Русь и варяги обычно не смешиваются: например, в летописи Балтийское море называется "Варяжским", а Черное - "Русским". Русь и славяне - в более ранних (в частности, арабских) источниках чаще различаются, а в более поздних - отождествляются...

В целом картина, рисуемая А.Г. Кузьминым и его учениками, более сложна и неоднозначна, чем скандинавская версия. Их концепция еще нуждается в дальнейшей проработке и уточнении. Но о ее существовании широкая общественность тоже должна быть осведомлена.

Дело ведь не только и не столько в прямолинейных идеологических аналогиях, которые можно извлечь из "норманской" и "антинорманской" теорий, а тем более не в провокационном вопросе о том, кто более или менее патриотичен. Дело в том, что исследователи должны искать истину, а не подтверждения некой априорной теории, о которой им поведали учителя и которой они поверили на слово...

Может, все-таки ныне - после смерти А.Г. Кузьмина, этого яркого и незаурядного исследователя - противники все же отважатся прекратить "унять кровопролитье" и начать настоящий разговор? Наука от этого только выиграла бы.

А.Равель, г.Тула