Дневники его нежны

В бешенстве, сжав кулаки, смотрел я фильм "Дневник его жены" (кстати, тема кинематографа продолжится на полосе "Худлит"). Как Бунин пил, как Бунин дрался, как Бунин жил с женой и любовницей, которую все же сманила матерая лесбиянка Степун, переигравшая лауреата Нобелевской премии. Все в фильме - правда. Даже о получении премии Иван Алексеевич узнал не где-нибудь, а во мгле кинозала (его отыскали с фонариком). Но нет главного. Дыхания легкого нет. Есть эксцессы. Лобовые столкновения, ворох искр┘ Бунинской мягкости и акварельности, того, что мы называем бунинским, - нету!

В прошедший вторник в Институте мировой литературы РАН прошла научная конференция ценителей писателя. Называется: "Творчество Бунина: итоги и перспективы исследования". Участники - филологи от Орла до Хабаровска. Повод: 50 лет смерти, 70 лет вручения ему "Нобеля" (награда, как известно, к творческой смерти никак не привела, но ненадолго оградила от нищеты).

Уж лучше, право слово, академизм. Даже в случае такого вампа, такого жадного до животной магии, до алых красот жизни существа, как Бунин. В дни окаянные - только крайности. Одна есть альтернатива пошлой разнузданности - книгочейство. Побольше бы всяких научных конференций, библиотечных заседаний на тему всех-всех, кого норовят превратить в рекламного монстра.

Поэтому давайте буниноведам не перечить и, как порой ни скучен трепет над "словом классика", признаем их занятие драгоценным и благородным. А поспорим с другим.

Преступление перед нашей культурой да и перед одичавшим народом, когда экстравагантные выверты актера замещают место - нет, не просто писателя, а им написанного. Тонкий аромат, еще дрожащее курлыканье улетевших журавлей - оценит ли это новый читатель, предварительно побывав зрителем?

Бунин - автор весьма автобиографичный, завещал уничтожить все свои письма и не потрошить архив. Не послушались (тут уж не его воля). А на экране - трясущийся маньячок с пеной у рта. Ну и? Да если и бывал таким┘ Какая разница! Прошелестим страницами, доверяясь подлинному Бунину. Элегичность, созерцательность, грусть. И постоянный уход от сует. Почти надменный взгляд на треволнения. Уже в самом раннем своем рассказе "На край света" он, мастерски выписав драму крестьян-переселенцев, оставляет лишь дымчатый след: "И только звезды и курганы слушали мертвую тишину на степи и дыхание людей, позабывших во сне свое горе и далекие дороги. Но что им, этим вековым молчаливым курганам, до горя или радости каких-то существ, которые проживут мгновение и уступят место другим таким же - снова волноваться и радоваться и так же исчезнуть с лица земли?"

На самом деле все творчество Бунина - это прелестный дневник. Собственное житие, перепетое на разные лады. Он - предельный реалист и рисует то, что видел: горящую деревню или сицилийских пастушков, спускающихся с горы. Юношей он шел по лесу с почты, перечитывая в полученном журнале свое первое стихотворение, и рвал ландыши. Разумеется, этот же эпизод в вообще автобиографичной "Жизни Арсеньева". Об этом же - стихотворение "Ландыш". Но основное в бунинских дневниках, конечно, не социально-пережитое, как в "Окаянных днях" или в "Деревне", а ощущения. Бунин был далек от грошовой трэшевой эффектности. Он импрессионист - и дуновение ветерка, хруст яблока, перестук лошадки, единожды чутко отмеченные, переплывают из книги в книгу. Фон природы дает всякому, даже схематичному рассказу достоверность.

Твардовский справедливо писал: "Бунин пленяет читателя иными средствами, чем внешняя занимательность, "загадочность" ситуации, заведомая исключительность персонажей. Он приковывает вдруг наше внимание к тому, что как бы совершенно обычно, доступно будничному опыту┘"

Здесь резкое противоречие, война двух достоверных историй, разрыв между вкусом и гнусью, после чего восставший из гроба Иван Алексеевич костистой рукой бьет кинорежиссера в морду.