Живот как вопрос

Когда моя нынешняя жена в семнадцать лет родила от Проханова-младшего, писатель-старший выпалил: "Родить - не убить!"

А можно ведь и короче: "Родить - убить!"

Сейчас со всех углов кричат о статистическом убывании населения. Об "убийстве народа". И запальчиво сталкивают триста тыщ голов новорожденных и шестьсот тыщ соответственно черепов. Словно крик о некой абстракции.

Однако главный убийственный вопрос: что есть человек? - не потускнеет в ярком свечении теледебатов, не заглохнет в митинговом гомоне. Какого актуального жанра мы бы ни придерживались, один и тот же вопрос течет из рода в род, изо рта в рот┘

Есть планетарная картина. Не одна лишь Россия переживает катастрофу, обрастая горестными крестами. Зажиточная Европа тоже прячется под мраморы и граниты. Скандинавы прячутся. А Китай, наоборот, лезет изо всех щелей. Третий мир, множась, яростно катит тьмою. Для исторического взгляда это куда более существенно.

Есть российское общество. Сласть: клерки, иномарки, леденцы "Чупа-Чупс". Горечь: героин, паленая водка, нищета. Я содрогаюсь на бомжа, который коленопреклоненно ползет по лужам, и блюет. Переживаю за худого старика, склоненного над тарелкой с вечным пюре. За наших рабынь в турецких борделях. За нелепых подростков-болельщиков с ножевыми ранами.

И все же каждый человек конкретен. Сколь ни обобщай, сложность мира непреодолима!

Ораторы, вещающие о "демографии", - пошло слепы. Они - людоеды! Правда, кое-кто (более амбициозный) находит в идеологемах спасительную опору, дабы не потеряться. Отсюда ожесточенность радикалов, скрывающая смятение и готовность переметнуться в противоположный лагерь┘

Наша полоса, как всегда, про человека. На этот раз гинекологический аспект. Аборты, контрацептивы┘ Некто кончил, и случайные плоти теснятся в метро в час пик. Аморально ли деторождение? Ведают ли производящие, кого и зачем творят? А может быть, округлый живот символизирует глобальный Освенцим?

Я не к тому, что тут единственный вывод. К тому - что не стоит забывать о серьезном. В наше время болевой порог донельзя снижен. Поэтому изъясняемся не "тонко", всхрустывая сладкими тающими льдинками, а осатанело.

Топорно выражаемся. Прорубаем окно.

Чтобы вместо тугого пуза сони-мамаши разверзлось оконце. Выглянул бы зародыш, раздвигая красные шторки, и сам пискнул: быть ему или нет. Хотя такая фантасмагория скорее обернется абортом┘

А суть, по-моему, ясна. Своими якобы безапелляционными и отчетливо физиологичными текстами авторы защищают романтическую идею. Это преемственность с уходящими. Ушел друг мой Щекочихин. Был ребенком, был похож на растрепанного птенца. За этот год многие уйдут. Уйдут мечтатели, "дети", пропуская вперед скользких расплывчатых змеюк.

Нет, уж лучше - новые дети! Вдруг будут честнее и интереснее.

Давайте самодурски, без пошлого пафоса их и сделаем. Что-то им внушим. И посмотрим: какие напишут книги, какие перемены навяжут.

Жена, чего уж там┘ Рожай еще!