На писателя и герой бежит

"Все панки - менты", - написал я в романе "Вело" целую главу, большую. Время идет, роман в столе и в интернете лежит, издателя почти дождался. И вдруг - друг мой один Алексей В., боец ОМОНа, стоит, писает на газоне и говорит: "Лучшие панки - это менты". Обрадовался я своему проффетизму (пророческому дару то есть) и потихоньку задумал и начал новую книгу в соавторстве с неким писателем, о котором пойдет речь ниже. Но это дело очень нелегкое - писать книги. Об этом хорошо знал еще один мой друг М.А. Булгаков. Они жизнь меняют. Но это, как сказывается, присказка, сказка впереди (absolutely realy, believe me).

7 или 9, утро. Суббота, 7.06.03. По Чистопрудному бульвару к метро "Тургеневская" пробирается немножко мертвецки пьяный мертвенно-бледный и в черных очках директор издательства "Tough-press" писатель и переводчик Алекс Керви. Кроме трех вышеперечисленных статусов он еще очень любит читать. Оказывается, не он один. Не меньше, даже больше, чем он, жаждут пищи "буквенной" (от слова "буквы") герои нашей с ним (со мной. - Д.П.) новой книги - "Punkop-ы". Мечта и кошмар всех писателей - герои, вышедшие из мозга на свободу реальности. Они здесь, трое, спрашивают документы - а это боевой клич движения punkop-ов подобно речовкам футбольных фанатов, панковским замысловатым рукопожатиям, скиновским "хайлям" и т.п.

Несколько цитат из нашей книги: "Punkopy - молодежная субкультура, название образовано из полуграмотного слияния punk и cop. Молодежная субкультура, образованная молодыми людьми призывного возраста, предпочитающими работу в милиции на низших должностях службе в армии. Старшая ветвь движения - молодые люди (до 35 лет), отслужившие в армии, которые по той или иной причине оказались на обочине жизни, и идут служить в милицию (опять же на низшие должности). Самые cool (крутые) - это, конечно, омоновцы и СОБР... Punkopy враждебны всем прочим молодежным движениям, небольшую симпатию (которую скрывают иногда тщательно, иногда не очень) они испытывают к скинам┘ "Мы несостоявшиеся заключенные┘ Мы перестанем быть мусорами и возьмем власть в этой стране"┘ "Влезть в мусорскую форму - это круче, чем цепочка от унитаза на шее┘ в Чечне мы в тысячу раз круче, чем Сид Вишес (лидер "Sex pistols") co свастикой в еврейском квартале. Тот только для клипа это делал, а мы так живем..."

Керви показывает пенсионное удостоверение "Я ветеран войны" (Эфиопия, Югославия, Алекс - герой своих произведений). Punkopy - на удивление добры: "Мы с тебя денег брать не будем, но покажи-ка что у тебя в сумке". Пакет, внутри газета "Спорт-экспресс", вся прочитана, газета "Аномальные новости" (интересная статья "Как Сталин клонировал Николая II", на следующий день купил новую в ларьке) и самое главное-дорогое - мой рассказ "Воровство собаки", за несколько часов до этого купленный у меня за 40 долларов в качестве предисловия к книге Тони Уайта "Сатана, Сатана, Сатана". Punkopy решили почитать его на халяву. Книга выйдет только через месяц, и за нее деньги платить надо будет. Керви пытается протестовать: "Я же могу на вас пожаловаться!" Ответ получает очень правильный: "Ты же знаешь, на нас жаловаться бесполезно". Обезлитературенный издатель грустно возвращается домой.

Когда я писал эту статью, мой приятель журналист, работающий в районе этой станции, сказал, что на Тургеневской самые злые менты. А другой приятель сказал, что для каждого человека самые злые менты там, где он просыпается.

Мораль этой, в общем-то, незамысловатой истории пошире, чем уличное приключение. Настоящая литература меняет жизнь, в первую очередь автора, об этом писали Маркс ("философия должна изменить мир"), Рембо, Жиль Делез и многие другие. Я сам после скандально-террористической истории в 1999 году (обвинение в организации взрыва в торговом центре на Манежной площади) был просто-напросто вынужден поступать как герой своих книг. А Керви через три дня проводил в клубе ОГИ литературно-музыкальный перфоманс "Страх и отвращение в Лас-Вегасе" (книга вышла на русском в его переводе), так в зале творилось то же, что и в книге (кто смотрел фильм, тот, может быть, помнит одну из первых сцен в баре). Так что выводы-рекомендации следующие: уж коли возрождается сейчас многое из советского, в частности, госзаказ на культуру, то почему бы не сделать для писателей бесплатный проезд на городском транспорте - как для людей сопряженной с риском профессии, подобно сотрудникам силовых ведомств?