Чертовщина за Молебкой

Половинный человек

Непогода над речкой Сылвой кого хочешь напугает. Шумят осенние леса на вольном ветру, да так, что голоса своего не услышишь. Берега стоят угрюмые, под мостом вода черным-черна!

- Темно на свете! - глядит в окошко тетка Агафья, - то-то страху, если кого непогода в безлюдье застанет! А уж коли сам недобрый человек, сердце в потемках - тому вовсе худо...

- Полно тебе, тетка Агаша! Добрый ли, недобрый ли путник запоздал, а только сядет себе в укромное местечко, костер запалит, и все с ним будет нормально.

- Не то ты говоришь! Доброму человеку страх - испытание, а вот злому - наказание.

Вон прикатили к нам прошлой осенью двое городских охотничков. Каков с виду рябчик, не видели, а знай хорохорятся: подать нам знатока-проводника, мы в самые молебские леса охотится приехали! Это в чащу-то, что за деревней Молебкой, куда и местные мужики без нужды не захаживают. Лес там темнющий, на мху да на диких камнях. Птица непугана, тропы звериные. А эти-то уперлись: счас под вечер и пойдем туда, далеко ли тут?

Митрич, наш-то главный грибушинский охотник, покряхтел-покряхтел да и стал сбираться: заплутают ведь одни, непутевые, чего уж себе на душу грех брать!

Ну, хорошо. Стемнело уж, когда они в самую молебскую глухомань забралися. Обтоптали полянку, Митрич костерок запалил, шалашик набросал. Сели ночь коротать, чтоб, значит, спозаранок лису подкараулить или, там, рябчиков.

Митрич у огня пригрелся, помалкивает, прутики в костер подкладывает - а чего в ночи-то шуметь? Зато охотнички городские разошлись не на шутку: "Да я, да мы! У меня весь город в кулаке!" Кричат на весь лес, на газетку поесть-попить понатрясли, а Митрича не угощают.

Потом давай над ним посмеиваться: "Че, мужик, из тебя слова не вытянешь? Али вы, деревенские, на одни пеньки глядючи, разговаривать разучились?" Молчит Митрич. А они не унимаются: "Костра развести не умеешь. Сейчас мы сами разберемся!" И давай крушить, ломать да рубить вкруг поляны, все в огонь швыряют. И правда, жарко стало, развиднелось на полянке. Огонь-то выше голов, выше деревьев летит, трещит на весь лес - всю чащу переполошили!

Терпел Митрич, терпел и говорит: "Хорош, мужики, баловаться! Места здесь серьезные, утихомирьтеся!" Да где там! Рассердился Митрич: "Допрыгаетесь, накличете - мало-то не покажется!" Плюнул под ноги и в шалашик ушел.

Задремал было Митрич и вдруг слышит: как заорут его подопечные хором, крикнули - и тишина! Высунулся он из шалашика и видит: стоят охотнички как статуи на полянке, пальцами куда-то тычут, рты открывают, а сказать ничего не могут. Посмотрел Митрич, куда они показывают, а там из-за сосны чужой человек выглядывает. Страшный мужик, обросший, и лицо злое, нехорошее. Тут стрельнула головешка из костра, человек за деревом вздрогнул, в сторону отступил - а у него рука-то одна, и нога-то одна, и глаз один. Половинный человек и есть! Известное дело, Половинный человек из чащи на свет костра да на шум выходит: ему, вишь, самому хочется людей криком пугать. Хотел Митрич охотничков за собой позвать за рябинку спрятаться. Рябинка тоненька, а говорят, за нею Половинный человек людей не видит. Да в это время чудище половинное на одной ноге присело и как завоет! Охотники от воя этого очнулись, вздрогнули, хвать ружья и давай в него палить! Откудова им знать, что страсть эту, Половинного-то человека, можно только щепкой убить, пули его не берут. Глянули мужики - прыгает прямо к ним эта страсть жива-невредима. Охнули, ружья кинули и бросились в разны стороны в самый бурелом.

Митрич-то за рябиной встал. Видел он, как потоптался Половинный человек, забуркал и к огню прыгнул. Видно, осерчал: расшвырял уголья и головешки одной рукой, ружья об елку в щепы разбил - Митрич только крякнул и дышать перестал. Оглядел Половинный человек поляну одним глазом и одним скачком в чащу впрыгнул, исчез, значит.

Одного охотничка Митрич уже с рассветом в лесу под елкой разыскал, а второй сам собой в деревню добежал. Сел у своей машины на траве, ругается, плюется. Говорит Митричу: "Наплевать мне на вашу чертовщину, а ключи от машины я посеял - это вот да!"

Теперь уж Митрич не на шутку осерчал: "Ах наплевать тебе! Сбирайся, со мной пойдешь, будут тебе ключи". Притащил мужика на ту самую поляну и велит: "Снимай ботинок! - "Ты че, сдурел? Зачем это? - "Я сказал - сымай, а то умный больно!" Митрич ботинок на елку за шнурок повесил и громко так говорит: "Мурт, мурт, Половинный человек! Я тебе лапоть принес. Если ты мою пропажу нашел - отдай! Я тебя не обижал. А охотничку говорит: "Айда в деревню! Завтра утром сам пойдешь - в ботинке ключи и поищешь!"

На другой день побежал мужик на молебскую полянку. Вернулся. Митрич его спрашивает: "Ну?" Мужик молчит, ключи ему в руке показывает, а рука-то у самого дрожит, в лице - ни кровиночки. Больше они и не разговаривали. Молчком охотнички в машину свою сели - только их и видели!

А Митрич про те дела говорить не любит. Только по весне рябину в лесу где-то выкопал и перед окошком посадил. Пусть растет!