Парадоксы классического

- Прежде всего, что подразумевается под классикой?

- Под классикой подразумевается нередко то, что уважается и не читается, то, что все мы превозносим и куда редко заглядываем.

- Есть ли какие-то хронологические ограничения, это XVIII-XIX века или также произведения XX века?

- Это и классика XX века, но, как правило, когда мы говорим о классике, речь идет, конечно, о старой литературе. Поэтому в каком-то отношении словосочетание "живая классика" является оксюмороном. Мы используем классику исключительно потребительски, в своих интересах, когда нам нужно что-то проверить. Иногда, когда мы вдруг беремся за Чехова или за того же Свифта, мы восторгаемся высочайшим уровнем их стиля, их современностью и актуальностью. Однако мы живем в основном вне классического наследия, обращаясь к нему время от времени.

- Такая ситуация - это результат непереведенности классического наследия или у людей просто нет желания читать хрестоматийную литературу?

- Речь идет в основном о тлетворном влиянии средней школы - что касается русской классики, а что касается зарубежной классики, то мы просто ее очень плохо знаем. Мы же все живем, согласитесь, все-таки сегодняшним днем. Издатели это хорошо знают, поэтому очень много издается современной зарубежной литературы. И читающие люди в курсе именно сегодняшнего потока зарубежной литературы - постмодернистской, развлекательной, современной, или же писателей очень крупных, которые продолжают писать и сегодня. А издатель, который издает классические произведения, делает это на свой страх и риск. Такая литература раскупается гораздо хуже. Есть этому и другие причины. Еще в середине 50-х годов в Советском Союзе осуществлялось издание огромного числа собраний сочинений, очень неплохо подготовленных. Тогда осуществлялась подписка на эти собрания сочинений, было это очень сложно. Люди простаивали ночи, чтобы получить подписные талоны, и поэтому во многих домашних библиотеках собралось много классических произведений. Собрания сочинений Ромена Роллана, Джека Лондона, Марка Твена, "Библиотека приключений" - в школе мы их вырывали друг у друга из рук. Потом стали выходить приложения к журналу "Огонек". То есть такого рода потребность в значительной степени была удовлетворена. Эти книги спокойно стоят на полках в домашних библиотеках, пылятся, ждут своего часа, иногда просматриваются и реже прочитываются. Из-за этого современным издателям издавать собрания сочинений классиков не имеет большого смысла. И, конечно, опытные издатели опасаются, что им не удастся распродать произведения классиков. Поэтому сейчас многие издатели переходят на западный принцип издания классических произведений - увесистых однотомников. В американской традиции они называются "омнибусы". В них часто загоняют не полные произведения, а отрывки из них, то есть что-то целиком, а что-то в отрывках. Это мы тоже сейчас делаем. Hедавно в "Радуге" вышел том "Мастеров зарубежной прозы", старая серия - Джеймс Джойс. Там рассказы "Портрет художника в молодости" и отрывки из "Улисса" - типичный "омнибус". Так зачастую издается теперь классика. А издавать десятитомники, двадцатитомники - сейчас этого не происходит.

- А это издание на какого читателя будет рассчитано?

- Эта программа создаст - я надеюсь, что это произойдет, - стотомник лучших произведений мировой литературы. Демократический стотомник. Туда войдут романы, рассказы, поэзия...

- То, что уже много раз издавалось?

- Да, конечно. Мы будем ориентироваться исключительно на старые переводы по той лишь причине, что мы хотим это сделать как можно быстрее. Мы ориентируемся на сельские библиотеки, на школьные библиотеки, в которых зарубежной классики, в общем, нет. Мы уже поддержали издание стотомника русской литературы. Этот стотомник издательство "Слово" выпустило наполовину. И в течение этого года выпустит остальные пятьдесят томов. И вот теперь будет стотомник зарубежной классики, куда войдут только наиболее опробованные, наиболее известные произведения. Это будет и Гомер, и Данте, и "Тысяча и одна ночь". Будет том Марка Твена, Дефо, Хемингуэя.

- А как насчет комментариев?

- Комментарии и предисловия мы будем стараться свести до минимума. Потому что хочется издать наиболее удобочитаемый вариант. Hо, поскольку это издание все-таки обращено к несведущему читателю, сельскому читателю, у нас будет, по всей видимости, биографический очерк. Hе предисловия, которые были в советские времена, где расставлялись идеологические акценты, - сейчас в них нет необходимости.

- Значит, издание рассчитано в основном на сельских школьников?

- На сельские библиотеки, на школьные библиотеки. В стотомнике не будет каких-то особенно сложных произведений. Там не будет произведений, написанных после 1973 года. Издание должно быть популярным и доступным.

- Мы говорили о том, что классику необходимо реанимировать. Может быть, помимо издательской деятельности нужны еще какие-то усилия, чтобы классика окончательно не окаменела?

- Вот приведу пример. У меня было несколько публикаций по XVIII веку до Свифта, и мы с сотрудником радио "Россия" Ритой Шабуровой делали радиокомпозиции со старинной музыкой. Актеры читали по ролям "Дневники" Сэмюэля Пипса. Мне кажется, что программа имела успех. И все же надо признать, что классика редко бывает живой.

- Не кажется ли вам, что часто, нарекая какое-либо произведение почетным именем классики, мы переиначиваем его, радикально меняя авторский замысел? Как, например, случилось с "Путешествием Гулливера", которое превратилось в детскую сказку, тогда как на самом деле в увлекательную форму фантастического приключения Свифт вложил серьезные философские размышления. Ведь это и утопия, и едкая сатира на современные Свифту философские концепции.

- Действительно, очень многие классические произведения впадают в детство. С ними происходит то же, что и происходит с людьми. "Путешествие Гулливера", "Робинзон Крузо" - эти книги из сложных, написанных специально для взрослых произведений превращаются в детские сказочки, хотя их авторы, разумеется, не были детскими писателями.

- Складывается парадоксальная ситуация: популяризируя классику, мы ее упрощаем...

- И таким образом ее сохраняем.

- Однако при этом лишаем эти произведения тех идей, которые изначально были в них вложены.

- Да, тем самым лишаем их классического ореола.

Беседовала
Наталия ОСМИНСКАЯ