Другой

- Давно ли вы занимаетесь книжной графикой?

- Дело в том, что, по-моему, я вообще не занимаюсь книжной графикой. Я занимаюсь графикой.

- То есть станковой графикой?

- Графикой. Станковой в том числе, ну галерейной. Которую продают. В том числе.

- И книги делаете тоже "в том числе"?

- Да, конечно. Понимаете, моя графика изначально может существовать без текста и должна существовать без текста, она сама должна читаться, как стихи читают или рассказы. Но я могу и за книгу зацепиться, просто, чтобы найти приложение своей продукции.

- Откуда же тогда взялся "Тритон"?

- Я подумал, что моя графика может использоваться в книге, значит, наверное, есть какие-то люди, которые такие книги пишут. Не считая тех книг, которые я писал бы сам. Чтобы цели моей графики и цели книги совпадали. Когда эта мысль возникла, то встал вопрос, какие именно люди могут этому делу соответствовать - чтобы мне было интересно, чтобы им было интересно.

- Не тексты, а люди? Единомышленники?

- И люди, и тексты, тексты же выходят из голов. Потому что те издательства, которые есть, делают такой мейнстрим, мне это не нравится ни по текстам, ни по оформлению. Так что оказалось, что этих людей очень немного на самом деле. Я знал, что есть такая тусовка литературная, ходил на поэтические вечера и начал там искать человека, который издавал бы такие тексты. Так что это случайно получилось, мог бы быть и не "Тритон", а что-то еще.

- Но "Тритон" не производит впечатления чего-то случайно получившегося. Вы долго над ним думали?

- Я не думал. Я сам очень люблю японские стихи; я прочитал тексты и увидел, что эти люди пытаются сделать такие же вещи, какие пытаюсь сделать и я. Идут тем же путем. Просто они все разные, а книга - цельная вещь, она должна их всех объединять. Ну вот, я объединил, а почему именно так... Не знаю. И не хочу знать.

- Хорошо, тогда вопрос на другую тему. Почему вы Андрей Бондаренко Другой?

- Потому что, во-первых, я действительно Андрей Бондаренко, и из-за этого возникают сложности. А во-вторых, Андрей Бондаренко Тот Самый - вот он действительно художник книги. Делает много книжек, хороших, умеет делать книжки. Настоящий издательский художник. А я просто художник.

- А сколько всего книг вы сделали?

- Не так много. Может быть, пять. То, что я не книжный художник - это принципиально. Я не мог бы работать в издательстве: тогда обязательно пришлось бы иметь дело с текстами, которые ты не можешь к себе присоединить.

- Но вот вы же нашли для себя "АРГО-РИСК".

- "АРГО-РИСКу" более или менее все равно, как выглядит книга, они издают тексты. Конечно, бывают еще такие авторы, которые сами издают свои книжки. Но с ними проблема в том, что они вовсе не все пишут хорошие стихи. Пришлось бы плохую книжку делать как хорошую. Потому что ведь в общем все равно во всех книжках делаешь одно и то же, идешь от одного листочка, просто обыгрываешь немного по-разному, это понятно, да?

- Мне-то понятно, но нужно, чтобы читатели поняли.

- А им это непонятно? Они думают, что художник может нарисовать все, что его попросят? Ну и ладно, пусть думают. Наверное, так на самом деле и должно быть.

Беседовала Елена ГЕРЧУК