Лев Толстой: Летопись последнего года жизни. Февраль 1910 года.

Наступил февраль, второй месяц зимы. Жизнь в Ясной Поляне была спокойна и нетороплива, без бурь и потрясений. Она продолжалась во всех направлениях: житейском, нравственном, творческом. Тяга к самовыражению в плане художественном остается чрезвычайно сильной. В письме к другу и секретарю Николаю Николаевичу Гусеву Толстой замечает: "Все еще напрашивается художественное баловство. Не знаю, успею ли".

Толстой вспоминает свои старые долги перед самим собой. Когда-то очень сильное впечатление произвело на него страшное событие на Ходынском поле 18 мая 1896 года. Хотелось отозваться немедленно, но не получилось. 25 февраля 1910 года Толстой за один день написал рассказ "Ходынка", в котором это событие охвачено всесторонне, смена эпизодов дана почти с кинематографической отчетливостью. Сам Толстой своей работой остался недоволен, записав в дневнике: "Написал целый рассказ "Ходынка" - очень плохо".

Продолжается работа над составлением сборника мыслей, высказываний, изречений на религиозные и нравственные темы "На каждый день". В него вошли отдельные книжки "Дух Божий живет во всех", "Бог", "Грех угождения", "Грех чувственности" и др. Толстой собирался издавать эти книжки отдельно в издательстве "Посредник". Они должны были стоить одну копейку и быть доступны самым бедным людям.

Лавина писем захлестывает Ясную Поляну: горестные, жалобные с сетованиями на судьбу, с просьбами объяснить смысл жизни, разобраться в религиозных вопросах, крики о материальной помощи, письма яростные, беспощадные, обвинительные, письма, полные раздумий, восторга, радости общения со знаменитым человеком. На многие из них не будет ответа, да не все и ждут его. Для многих главное докричаться до Толстого, знать, что он или его близкие прочитают.

Однажды за чаем Толстой сказал: "Всякий думает: проклятый старикашка, говорит одно, а делает другое и живет иначе, пора тебе подохнуть. Будет фарисействовать-то! И это совершенно справедливо. Я часто такие письма получаю. И это мои друзья, кто мне так пишет. Они правы". И он мучается, и несмотря на охватившую его старость, мысль о бегстве из дома, об исчезновении не покидает его.

Каких только гостей не видела Ясная Поляна. Знакомые, близкие, почитатели, единомышленники, писатели, музыканты┘ Но самыми дорогими гостями в феврале были дочь Татьяна Львовна с дочкой Таней и мужем Михаилом Сергеевичем Сухотиным - умным, проницательным человеком, заядлым шахматистом и спорщиком. Последний секретарь Валентин Булгаков с благоговейным ужасом отмечает храбрость, с которой Сухотин нападал на Толстого, критикуя его произведения.

24 февраля приехали кубанские казаки. Толстой отнесся к ним сочувственно, записав в дневнике: "Приехавшие казаки хотят установить Царство небесное на земле: смешение религиозного с мирским. И слава людская, и устроительство. Но трогательные┘"

Зимние вечера были долги, но всегда разнообразны: слушали музыку, в этом месяце все больше цыганские романсы в исполнении Вари Паниной, читали новинки. Самое светлое и прекрасное воспоминание - о Фете, которого все знали и любили. 82-летний Толстой в который раз читает "Шепот, робкое дыханье, трели соловья┘" До сих пор, почти до смерти, для Толстого это стихотворение остается образцом красоты и гармонии.