Защита природы может затормозить освоение Арктики

Экологи активно борются с добычей углеводородов в Северном Ледовитом океане. Фото с сайта www.greenpeace.org

Европейское издание Politico в феврале на своих страницах разместило статью о начале конкурентной борьбы за Арктику между Россией, США и Китаем. Издание отмечает, что более половины береговой линии Северного Ледовитого океана приходится на побережье России в ее арктической части. Этим и объясняется стремление Москвы обеспечить себе экономическое и военное господство в этом регионе мира, который манит своими нетронутыми запасами нефти и газа на сумму более 35 трлн долл. А теперь и Китай начал пробивать себе дорогу в Арктику, объявив в начале января о своем стремлении создать Полярный шелковый путь в северных широтах, где из-за глобального потепления открываются новые маршруты мореплавания и появляются новые экономические возможности.

Речь идет о 20–25% неразведанных мировых запасов органического топлива, не говоря уже о других пригодных для добычи полезных ископаемых, таких как золото, серебро, алмазы, медь, титан, графит, уран, и прочих ценных редкоземельных элементов. Поскольку лед отступает, то и эти ресурсы становятся все более досягаемыми.

Перемены

На декабрьской конференции климатологов в Новом Орлеане, отмечает издание, команда специалистов из Национального управления океанических и атмосферных исследований объявила, что Арктика в известном нам виде ушла в прошлое. Воспользовавшись неологизмом «Новая Арктика», эти эксперты рассказали, что потепление океанской поверхности и уменьшение площади морского льда является беспрецедентным за последние полторы тысячи лет. По их словам, «Арктика не демонстрирует ни малейших признаков того, что она может вернуться в то состояние, в котором пребывала в прежние времена». На  арктические льды  приходят корпорации и государства. В регионе ускоренными темпами строятся морские порты, объекты по добыче полезных ископаемых, нефте- и газопроводы, а также обслуживающие их автомобильные, железные дороги и аэродромы. Международная финансовая компания Guggenheim Partners составила перечень запланированных, строящихся, построенных и отмененных объектов инфраструктуры в Арктике. Всего в этом списке 900 проектов, которые потребуют в целом триллион долларов инвестиций. Россия является несомненным лидером в развитии арктической инфраструктуры. Общая стоимость ее проектов в этом регионе, включая завершенные, строящиеся и предлагаемые к строительству объекты, составляет почти 300 млрд долл.

Лишь государственная нефтяная компания «Роснефть» в прошлом году начала буровые работы на своей самой северной арктической платформе на океанском шельфе в попытке освоить месторождение, запасы нефти которого могут составить 0,5 млрд барр. В июне она открыла первое нефтяное месторождение в море Лаптевых, что в восточной части Арктики. Между тем российский энергетический гигант «Газпром нефть» уже добывает черное золото со дна Северного Ледовитого океана на другом месторождении, в Печорском море. Конечная цель: сделать так, чтобы к 2050 году добыча нефти на морских месторождениях в Арктике составляла от 20 до 30% от общероссийского объема. Следующим этапом развития  намечен выход на месторождения акватории Восточно-Сибирского, Чукотского морей, моря Бофорта и сопредельных полярной Азии территорий. Здесь, в рамках Азиатско-Американского мегабассейна, предполагаются гигантские месторождения нефти и газа. Степень разведанности бассейна низка, работы усложняются вечным обледенением и глубинами арктических морей – до 1500 м.

Экология региона 

20 апреля 2010 года в Мексиканском заливе на буровой разведывательной платформе Deepwater Horizon компании Transokean – дочерней структуре транснационального конгломерата BP произошла авария. Погибли 12 человек, платформа была уничтожена пожаром, произошел неконтролируемый выброс нефти с глубины 1200 м. Последствия аварии в Мексиканском заливе связаны с «качеством» аварии.

Во-первых, шельфовое бурение – наиболее сложный процесс в разведке и добыче ископаемых углеводородов, тем более на глубинах более километра.

Во-вторых, для каждого района добычи необходимо иметь в «горячем резерве» свободные технические ресурсы, рассчитанные на экстремальные условия ликвидации аварий: суда, платформы с буровыми установками, различного рода устройства для закупорки скважин, а также быстро мобилизуемый персонал. В конечном счете это отразится на себестоимости добычи и цене.

Загрязнения воды и почвы продуктами нефтепереработки становится обыденным явлением в мировой практике. Фото с сайта www.greenpeace.org

А с точки зрения экспертов Greenpeace, Арктика – один из немногих не тронутых промышленностью уголков Земли. Но этот регион неразрывно связан с другими частями планеты, и потому загрязняющие вещества поступают в Арктику из прилегающих территорий вместе с воздушными, морскими и речными потоками. По оценкам ученых, только в российской части Арктики есть более сотни горячих точек – районов, где масштабы загрязнения существенно превышают допустимые нормы. Часть из них, например Кандалакшский залив и Обская губа, связана с деятельностью нефтегазового комплекса.

Нефтяное загрязнение приводит к деградации ландшафтов, наносит серьезный ущерб речным и морским экосистемам, ухудшает качество питьевой воды и воздуха, губительно влияет на климат.

По оценкам некоторых экспертов, при сооружении магистрального трубопровода на каждые 100 км трассы приходится 500 га поврежденных земельных угодий. Каждый год площадь поврежденных земель увеличивается на 10 000 га. При этом скорость восстановления местных растительных сообществ в Арктике существенно ниже, чем в более южных регионах, а технологии рекультивации загрязненных земель малоэффективны. Кроме того, на практике рекультивация проводится лишь вдоль существующих дорог и не затрагивает территории, находящиеся за пределом придорожных участков. Зачастую происходит не реальная рекультивация, а ее имитация: залитые нефтью участки посыпают песком, после чего нефть остается в почве, попадая в грунтовые воды и пресноводные водоемы, а затем – и в Северный Ледовитый океан.

Только с речным стоком в моря Северного Ледовитого океана ежегодно выносится несколько сотен тысяч тонн нефтепродуктов. В результате концентрация загрязняющих веществ на многих участках акватории Баренцева, Белого, Карского морей и моря Лаптевых уже сегодня в 2–-3 раза превышает норму.

Нефтедобыча непременно сопровождается масштабными разливами, губительные последствия от которых испытывает на себе все человечество. Нефть, разлитая в Арктике, не оседает в одном месте, а распространяется по всему региону и даже за его границы. Токсические осадки по воде и по воздуху попадают в Евразию и Северную Америку, нанося непоправимый ущерб флоре и фауне. Оседая на перьях и коже животных, нефть лишает их защиты от холодов, мешает летать.

Кроме того, при сепарации нефти выделяется так называемый попутный нефтяной газ (ПНГ), большая часть которого напрямую выбрасывается в атмосферу либо попросту сжигается. Попутный газ содержит метан – опасный парниковый газ, поэтому отсутствие эффективной системы утилизации ПНГ не только приводит к токсическому загрязнению атмосферы, но также ускоряет климатические изменения.

Отсюда понятно, что природа Арктики уязвима для антропогенного вмешательства. Ясно, что уже на стадии разведочного бурения потребуются жесткие меры безопасности, из-за чего высокие заявки на ресурсы могут быть пересмотрены в сторону крайнего удорожания.

Наибольшие трудности могут возникнуть при разработке шельфовых месторождений Арктики: проектировщики будут вынуждены ужесточить требования к строительству и эксплуатации Приразломного и Штокмановского месторождений, что повысит себестоимость добычи и транспорта продуктов. В данном регионе на арктических шельфах у нас намечается соорудить 15–20 платформ. Коль скоро мировые стандарты безопасности работ на шельфе изменяются, проектировщики вынуждены ужесточить требования к строительству и эксплуатации арктических проектов, что повышает себестоимость добычи и транспорта продуктов. Можно утверждать, что проектная стоимость добычи нефти и газа на шельфах повысились на 15–20%.

Кто должен осваивать Арктику?

В Российской Арктике пока не созданы структуры государственного уровня, могущие взять на себя ответственность за освоение шельфов Северного Ледовитого океана. Конъюнктура мирового рынка не дает запросов на дорогие нефть и газ Российской Арктики, и потому привлечение иностранных нефтяных корпораций, а с ними и современных технологий остается проблематичным. 

Сможет ли создание государственной компании по развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока решить все проблемы освоения таких территорий, даже если ее наделить беспрецедентными полномочиями? Они ведь могут быть настолько большими, что некоторые эксперты говорят о возникновении государства в государстве, разрушении единого правового поля и угрозе сепаратизма. Видят в создании корпорации дальнейшее укрепление системы «ручного управления» страной через доверенных лиц.

Экстренные и масштабные меры по развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока действительно необходимы. Но на сегодня в целом речь может идти об усилении властной вертикали. Не стоит вопрос и о расширении прав регионов и местного самоуправления. Другое решение – это когда  появляется некий наместник федерального Центра, который решает все на территориях, отодвигая власти субъектов Федерации, а также правительство и Думу.

В Российской империи на Дальнем Востоке также применялся особый порядок управления. Этим регионом руководил не генерал-губернатор, а наместник, наделенный не только всей полнотой административной и военной власти, но и правом самостоятельных внешних сношений. Всем субъектам экономики, которые намерены инвестировать через корпорацию по развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока, обещают предоставить невиданные в России налоговые и социальные льготы.

Фундаментальная задача заключается в том, чтобы убедить широкие слои населения переехать в зоны, где зимние температуры спускаются до минус 50 по Цельсию и где инфраструктура не предоставляет и минимальных возможностей для социальной жизни. Для решения проблемы проектируются сильные экономические стимулы.

Российский гражданин, который решится на работу в Сибири, даже временную, может рассчитывать на начальную материальную поддержку и «сибирскую» прибавку к основной заработной плате. Такие методы работали в советский период. Еще более привлекательным должен стать переезд на Восток для иммигрантов, которые ныне переполняют европейские российские города. Иностранцам из бывших советских республик, которые решат переселиться в Сибирь, будет предоставлен вид на жительство и облегчено достижение российского гражданства.

Но надо понимать, что проблема заключается также и в том, что добыча и экспорт нефти и газа, цветных и редких металлов не прямо сопряжена с закреплением на территории: эти отрасли создают относительно немного рабочих мест. При более трудоемкой добыче рудных ископаемых и угля, а главное, при развитии инфраструктуры во всем мире используется труд иммигрантов, что, по мнению некоторых критиков, именно в этом регионе нежелательно.

Заселение севера Сибири в советский период осуществлялось исходя из стратегических критериев. В кратчайшие исторические сроки в малопригодном для размещения пришлого населения Заполярье были созданы десятки поселений, и большинство из них потому, что были размещены вблизи месторождений полезных ископаемых или военных объектов. Период эффективного существования таких городов и поселков приурочен к исчерпанию или критическому уровню себестоимости продукции месторождений; военные городки закрывались из-за изменения оборонной концепции.

Создание собственной Восточно-Сибирской компании может повлиять на процесс «ползучей интеграции» пограничных территорий в сторону упорядочения, но вряд ли это повысит эффективность экономики региона.

Я участвовал в программе освоения Российского Севера – развитии нефтегазовых месторождений Тюмени. Быть может, этот биографический факт дает право публично высказать личное мнение, пусть даже оно расходится с текущей государственной политикой. Нефтяная и газовая программы Западной Сибири были и остаются самыми успешными в советской (и постсоветской) истории, логично сравнивать реалии современной Российской Арктики именно с этим опытом. Хотя сейчас программа охватывает не только Север, но и Ледовитый океан.

Добывать нефть на море в принципе дело опасное. Шельфовое бурение – наиболее сложный процесс в разведке и извлечении ископаемых углеводородов. Нужны специальные технологии, требуются крупные затраты в техническую и программную базу. Важен человеческий капитал – высокооплачиваемые работники отменного здоровья и очень высокой квалификации. Тем не менее именно поэтому сейчас задача мотивируется политически, а проект сопряжен с беспрецедентными трудностями и проволочками; на запуск потребовалось 20 лет!

Самое главное – не имеется технологий для сбора нефти с поверхности замерзшего (замерзающего в процессе сбора) океана. Мы помним, что в мировой практике существует три метода ликвидации разлива нефти:

1) механический, когда нефтепродукты собираются специальными нефтесборными системами;

2) применение химических реагентов, при помощи которых нефть разлагается на фракции и поглощается сорбентами;

3) сжигание нефти на поверхности воды. 

Все методы могут применяться комплексно, что наиболее эффективно при сильном ветре и морском волнении, но в ледовых условиях устранение разливов становится серьезной проблемой. Весной нефть находится на поверхности льда, а осенью остается под ним, что создает трудности при ее ликвидации. Пятно и его перемещения тяжело обнаружить, чтобы достать его, необходим ледокол. И все это в суровых природно-климатических условиях. 

Следует отметить, что все годы освоения Сибири остро стояли вопросы экологии. Надо указать хотя бы на проблемы факелов попутного нефтяного газа, разливов нефти, нарушения вечной мерзлоты и ее заболачивания. Невредно вспомнить и антропогенное загрязнение: картину развалов нефтяных бочек (на острове Врангеля – 90 000 шт.) и брошенной техники.

Общие выводы заключаются в том, что в Российской Арктике пока не созданы ответственные структуры государственного уровня, могущие взять на себя ответственность за освоение шельфов Ледовитого океана.  Российские технологии морской добычи пока не обеспечивают экологической безопасности, а общая экологическая культура работников отрасли недостаточна.