Александр Фролов
Американская буровая истерия постепенно уступает место трезвой оценке перспектив сланцевых углеводородов. Фото Reuters
В конце сентября Shell выставила на продажу 106 тыс. акров (примерно 43 тыс. га) земли и около 190 добычных скважин валовой производительностью 32 тыс. баррелей нефтяного эквивалента в сутки (4480 тонн н.э. в сутки или примерно 5 млн куб. м газа в сутки). Предполагается, что Shell может за счет продажи этих активов привлечь сумму, равную понесенным убыткам.
Напомним, что по итогам 2012 года Shell уже объявляла снижение прибыли. Тогда финансовый директор компании Саймон Генри заявил, что компания борется с убытками на американском рынке в связи с низкими ценами на газ. Также сланцевый газ принес убытки BP (5 млрд долл.), BG Group (1,3 млрд долл.) и одной из крупнейших в мире горнодобывающих компаний BHP Billiton (списала стоимость бизнеса по добыче сланцевого газа на месторождении Fayetteville на сумму 2,84 млрд долл.).
Американские аналитики (в частности, из Wall Street Journal) смотрят на будущее сланцевой отрасли с оптимизмом, считая, что ее основа – это не международные, а небольшие, чисто американские компании, достаточно мобильные и гибкие для того, чтобы выстоять перед трудностями рынка.
Кто продает лопаты
Главная нерешенная проблема – это себестоимость сланцевого газа (около 150 долл. за 1 тыс. куб. м), превышающая его оптовую цену (около 120 долл. за 1 тыс. куб. м). Надо понимать, что взлет сланцевому газу обеспечили два фактора: высокие цены на голубое топливо (достигавшие порядка 600 долл. за 1 тыс. куб. м) и большое количество простаивающих буровых установок (до 1500). Дополнительная государственная поддержка и дешевые кредиты дали необходимый первотолчок. Многие местные нефтегазовые компании (Chesapeake Energy, Marathon Oil Corp. и др.) с охотой взялись за новый источник природного газа. Признаться, особого выхода у них не было, так как американские месторождения давно вошли в стадию падающей добычи.
Объемы бурения пошли вверх, а с ними выросла добыча, опережая все имевшиеся на тот момент прогнозы. Для сервисных компаний новая отрасль оказалась настоящим золотым дном, так как она позволила обеспечить работой практически весь имеющийся в США парк буровых установок. Во время любой лихорадки в первую очередь зарабатывают не старатели, а те, кто продает лопаты.
Еще недавно звучали прогнозы о том, что сланцевый газ разрушит европейскую монополию «Газпрома», сжиженный природный газ (СПГ), предназначенный для США, отправится гулять по миру в поисках покупателя, и цены упадут. Прогнозы по какой-то необъяснимой причине не учитывали зависимость США от канадского природного газа. Хотя логично было бы предположить, что в первую очередь рост внутреннего производства в США больно ударит по их основному внешнему поставщику – Канаде. Так и произошло. Если в США добыча выросла с 524 млрд куб. м в 2006 году до 681 млрд куб. м в 2012-м, то в Канаде за тот же период она снизилась со 188,4 млрд куб. м до 156,5 млрд куб. м.
В четыре раза меньше
Рост внутренней добычи обрушил в Штатах оптовые цены на газ. Весной прошлого года они достигли минимума – примерно 70 долл. за 1 тыс. куб. м. Как в таких условиях, при цене 150 и более долларов на устье скважины, можно было говорить о какой-либо внятной экономике сланцевой отрасли, не совсем ясно. А в сланцевом природном газе много примесей – его еще надо очистить, а потом доставить потребителю. И то и другое – не бесплатно. Вполне ожидаемо началась волна списаний и разорений. Так, крупнейший производитель сланцевого газа в США Chesapeake Energy завершил 2012 год с чистым убытком почти в 1 млрд долл. Более того, компания фактически подписала себе смертный приговор, снизив капитальные вложения в бурение на 70% и начав распродавать активы. Впрочем, четвертая по величине нефтегазовая компания США Marathon, напротив, намеревается увеличить свои активы. Неплохие показатели демонстрирует ConocoPhilips.
Но несмотря на отдельные положительные примеры, объемы бурения сокращаются. Три-четыре года назад на газ бурило 1400 установок, в конце сентября прошлого года – 435, а в конце сентября 2013-го – 376. А ведь сланцевые скважины крайне недолговечны. Всего за 1–2 года дебиты падают на 80–90%. Это означает, что только для поддержания добычи бурить надо много и часто. Если же объемы бурения падают, то вскоре нас ждет сокращение производства газа. Ему просто неоткуда будет взяться.
Конечно, американские компании не ждут у моря погоды. Они стараются перейти с убыточного сланцевого газа на сланцевую нефть. В конце концов цена нефти куда стабильнее цены на газ в Штатах. Так же пыталась поступить и Shell. Но разведка на сланцевую нефть оказалась делом более сложным и ресурсоемким, чем разведка на газ. В общем, судя по последним событиям, компания в этом проекте не преуспела.
Европейский угол
С началом бурного роста сланцевой отрасли в США в Европе закономерно пробудился интерес к новому источнику природного газа. Но в большинстве стран старой Европы интерес быстро угас и поддерживался в весьма вялом состоянии. Так, Франция напрочь отказалась от добычи сланцевого газа. Германия осторожно экспериментирует, не делая громких заявлений.
Понять главные страны ЕС можно. Во-первых, там традиционно сильны позиции «зеленых», а сланцевый газ здесь – прямой конкурент возобновляемой энергетики. Поэтому у гидроразрыва, необходимого для более-менее рентабельной добычи сланцевого газа, были обнаружены экологические риски – возможность заражения подземных вод. На сегодняшний день этот риск не доказан. Единственным реально существующим риском являются слабые землетрясения. И вот тут мы переходим к «во-вторых». Во-вторых, пусть и слабые, но ощутимые подземные толчки могли повредить городскую инфраструктуру и исторические здания. Кому охота подрывать существующий туристический бизнес в угоду смутным перспективам? В-третьих, Европа не обладает таким промышленным потенциалом, чтобы обеспечить необходимое количество буровых установок.
Впрочем, сланцевые волонтеры в Европе нашлись – Польша, а за ней и Украина. Польша моментально объявила себя будущей сланцевой житницей всея Европы, новой Норвегией. Местные политики делали смелые заявления о том, что их сланцевого газа хватит на 100, а то и на все 300 лет. Смелость заявлений была обратно пропорциональна геологическим изысканиям. В такой ситуации можно было заявлять что угодно, называть любые объемы и сроки начала коммерческой добычи (2014-й! Нет! 2013 год). Этим пользовались вплоть до 2012 года.
В начале 2012-го ExxonMobil после ряда исследований объявила о коммерческой бесперспективности добычи сланцевого газа в Польше. Это, правда, не помешало Международному энергетическому агентству заявить о потенциальных запасах в объеме 5,3 трлн куб. м. Но весной были объявлены результаты геологических изысканий. Реальность оказалась на порядок скромнее – от 346 до 768 млрд куб. м газа. И не весь этот объем извлекаем. Польское руководство объявило о необходимости определить свой потенциал сланцевого газа к 2019 году. Уже летом от польского сланца окончательно отказалась ExxonMobil. И тут же обнаружилось, что страна стоит перед выбором – развивать сланцевое направление или атомную энергетику.
Новая-новая Норвегия
Упавшее знамя «новой Норвегии» смело подхватила Украина. Польская история повторяется с точностью до характера правительственных заявлений и прогнозируемых запасов. Совпадение настолько точное, что происходящее начинает напоминать фарс. Разумеется, геологическая изученность и здесь обратно пропорциональна смелости заявлений. Правительство обещает, что добыча начнется уже в 2015 году, а газ будет стоить 120–130 долл. за 1 тыс. куб. м. Ну и заветные 5 трлн куб. м газа на одной только Юзовской площади – куда же без них? Тогда как геологоразведка в регионе только начинается. Именно ее результаты позволят с большой точностью определить извлекаемые запасы и примерную себестоимость. До окончания этих работ любые данные будут не более чем выдумками.
Интересно, что в последние месяцы развернулась «сланцевая» кампания в Великобритании. Эта страна пережила настоящий шок весной 2013 года, когда во время похолодания запасов газа у нее оставалось на 2 дня, а спотовые цены выросли до 800 долл. за 1 тыс. куб. м. На фоне этих событий, показавших энергетическую беззащитность островного государства и отсутствие переизбытка предложения на рынке СПГ, задремавшая было сланцевая тема получила живейший отклик. Было объявлено, что запасы газа в недрах северных регионов Англии составляют около 36 трлн куб. м. Но пока знаменитое английское благоразумие побеждает. Так, директор газовой программы Оксфордского института энергетических исследований Говард Роджерс отмечает, что добыча сланцевого газа в Великобритании может способствовать увеличению доходов от налогов и улучшению торгового баланса страны. Но она вряд ли поможет снизить цены на газ и быстро решить проблемы с удовлетворением энергетических потребностей страны. Также добычу сланцевого газа ограничивают Агентство по охране окружающей среды и Министерство по вопросам энергетики и изменения климата.
К сланцевому клубу старается присоединиться Турция. В стране только началась разведка на месторождениях, расположенных на северо-западе и юго-востоке страны, но уже объявлены их потенциальные запасы – 4,6 трлн куб. м газа. Служба энергетической информации США (US Energy Information Agency) объявляет, что Турция могла бы удовлетворять свои потребности в газе в течение 14 лет. Но министр энергетики турецкого правительства Танер Йылдыз заявил о том, что приоритетной для страны является атомная энергетика.
А пока очередная страна обещает стать газовым Клондайком и обогатить продавцов лопат, СПГ начал уходить из Европы на долгосрочные контракты в Азию, а российский и норвежский экспорт газа вырос до рекордных показателей. Китайская CNOOC намеревается запустить к 2015 году пять терминалов для приема сжиженного природного газа. Shell призвала «Газпром» расширить совместный проект «Сахалин-2», чтобы не упустить возможность сбыта во время пика цен на газ. А также компании расширяют сотрудничество в рамках проекта по сланцевой нефти в Западной Сибири. Ожидается, что добыча газа в нашей стране в этом году вырастет на 1,6% (до 665 млрд куб. м), а трубопроводный экспорт – на 2,8% (до 183,6 млрд куб. м).
