Сергей Жильцов
Гарантий, что будут найдены ресурсы для наполнения трубопроводов, нет.
Фото Reuters
Обилие политических деклараций, большое количество саммитов и переговоров относительно реализации новых трубопроводных проектов пока заканчиваются безрезультатно. Хотя, казалось бы, всеобщая заинтересованность европейских стран в диверсификации источников получения углеводородных ресурсов из Каспийского региона давно должна привести к реализации новых трубопроводных проектов. Однако этого не происходит. Более того, нет никакой определенности относительно сроков строительства новых трубопроводов, а также гарантий, что будут найдены ресурсы для их наполнения.
Основная причина неопределенности кроется в отсутствии ресурсов, которые требовали бы скорейшего создания новых трубопроводов. Осуществляемая в прикаспийских странах добыча нефти и газа хотя и растет в последнее десятилетие, но далека от того, чтобы рассматриваться в качестве ресурса, на который могут опираться новые проекты по экспорту нефти и газа.
Существующие прогнозы добычи нефти и газа на месторождениях Каспия относят начало масштабной добычи на период после 2020 года. Так, сроки добычи газа со второй стадии каспийского месторождения Шах-Дениз постоянно переносятся. Запланированное на 2016 год освоение месторождения, по всей видимости, вновь будет перенесено. Не лучше обстоит дело с казахстанским месторождением Кашаган. По предварительным оценкам, добыча нефти здесь должна начаться около 2020 года.
Несмотря на более чем скромные успехи в добыче ресурсов на Каспии, сегодня существует по крайней мере с десяток проектов новых трубопроводов, которые предполагается заполнять нефтью и газом каспийских месторождений. И реализовать все новые трубопроводные проекты планируется в ближайшие годы. Однако в силу политических факторов наибольшее внимание приковано к двум из них: Nabucco и «Южному потоку», каждый из которых превратился в символ геополитической мощи стоящих за ними сторон.
«Южный поток», инициированный Россией, продвигается, хотя и с большими трудностями. Главное отличие «Южного потока» от Nabucco состоит в том, что он опирается на российские ресурсы. В перспективе не исключено, что в данный трубопровод будет поступать центральноазиатский газ.
На протяжении нескольких лет для проекта Nabucco ключевым вопросом остаются источники его наполнения. В проекте, рассчитанном на прокачку 30 млрд. куб. м газа в год в обход российской территории, до сих пор не участвует ни один из потенциальных поставщиков газа.
Попытки добиться от Казахстана и Туркменистана согласия на поставки углеводородных ресурсов в направлении Европы пока заканчиваются неудачно. Причина этого кроется не только в неурегулированности международно-правового статуса Каспийского моря, но и в неприятии Россией идеи прокладки трубопроводов по дну Каспия. Кроме того, Ашхабад и Астана не заинтересованы менять стабильно развивающиеся поставки ресурсов в Китай на сопряженные со множеством трудностей проекты, предлагаемые европейскими странами.
Необходимость реализации новых трубопроводных проектов подогревается ничем не подтвержденными утверждениями, что потребление углеводородных ресурсов в европейских странах будет возрастать. Если в 90-х годах информационная борьба разворачивалась вокруг данных о запасах каспийских месторождений, то сейчас на первое место вышел тезис о якобы неизбежном росте в ближайшие десятилетия потребления газа и нефти в европейских странах. Между тем практически все из вновь построенных трубопроводов, через которые осуществляется экспорт углеводородных ресурсов на внешний рынок, полностью не загружены. С проблемой заполнения сталкиваются уже построенные трубопроводы. Одесса–Броды, «Голубой поток», Баку–Тбилиси–Джейхан являются наглядным примером того, как политическая целесообразность опередила уровень добычи и потребности отдельных стран. Современный уровень добычи нефти и газа не может заполнить уже действующие трубопроводы. Например, прогнозы, которые делались относительно потребления нефти и газа Турцией, не оправдались. Спустя десятилетие стало очевидно, что оценки не имели ничего общего с реальностью.
Подобные «мелочи» мало интересуют прикаспийские страны. Азербайджан, Казахстан и Туркменистан с увлечением приняли правила новой игры, которая уже принесла им осязаемые геополитические и экономические дивиденды. Без средств, которые были привлечены прикаспийскими странами на начальном этапе разработки месторождений Каспийского региона, не было бы того процветания и относительной политической стабильности. Игра на желании европейцев и подыгрывающих им американцев создать альтернативу России позволила прикаспийским странам привлечь к себе неослабевающее внимание.
Суета в причерноморских и прикаспийских странах продиктована желанием участвовать в процессе дележа и контроля будущих каспийских энергетических ресурсов. На это направлены многочисленные политические альянсы стран Причерноморья с прикаспийскими государствами, которые по большей части имитируют создание новой трубопроводной архитектуры.
Неопределенность в будущей архитектуре маршрутов экспортных трубопроводов и уровне добычи углеводородного сырья подталкивает прикаспийские и причерноморские страны, а также нефтегазовые компании участвовать в различных, зачастую конкурирующих проектах и создавать всевозможные альянсы. Румыния, Азербайджан, Польша и Грузия за последний год подписали документы о стратегическом партнерстве, договорившись совместно реализовывать энергетические проекты. Однако все они основываются на перспективных оценках добычи сырья в Азербайджане. Турция, Румыния и Болгария участвуют в «Южном потоке» и Nabucco, стремясь не остаться в стороне.
Каждое из прикаспийских стран ведет свою энергетическую игру, пытаясь предстать в глазах западных компаний и правительств привлекательным и надежным источником углеводородных ресурсов. Отсюда появление новой волны прогнозов, призванных показать рост запасов нефти и газа на каспийских месторождениях, и громких заявлений о приближении периода небывалого роста добычи ресурсов. О сухих скважинах, ушедших компаниях и распавшихся консорциумах предпочитают не вспоминать.
Внешняя политика прикаспийских и отчасти причерномоских стран фокусируется вокруг вопросов, связанных с энергетикой: добычей и транспортировкой ресурсов. От этого зависит экономическое и не в меньшей степени политическое будущее стран Каспийского и Черноморского регионов.
Сегодня Каспийское море выполняет роль природного барьера, ставшего на пути реализации ряда трубопроводных проектов. Каспийское море разделило страны, расположенные на восточном и западном берегу. Туркменистан видит в качестве основного потребителя своего газа Китай, который вбирает в себя все новые и новые объемы. В планах Ашхабада стоит рост объемов поставляемого в Китай газа, в том числе и за счет новых месторождений углеводородного сырья – Южный Иолотань, Осман, Яшлар. Казахстан планирует наращивать в Китай объемы нефти и газа.
Двадцать лет, которые прошли с момента начала возрождения интереса к углеводородным ресурсам Каспия, стали подготовительным этапом к началу острой конкуренции между разными трубопроводными проектами. Перспективы их реализации будут определяться уровнем добычи нефти и газа в прикаспийских государствах в ближайшие десятилетия. Однако нынешнее состояние дел говорит о том, что отсутствие ресурсов перенесет заполнение построенных трубопроводов на далекое будущее.
