Андрей Ваганов
Академики Александр Сергеев и Роберт Нигматулин закрутили главную интригу на выборах президента РАН. Победил Сергеев. Фото Александра Щербака/ТАСС
Вчера, 26 сентября, на Общем собрании Российской академии наук было официально объявлено имя нового выбранного президента РАН. Им стал физик из Нижнего Новгорода, академик Александр Сергеев.
Академики тряхнули стариной
Академики выбирали из пяти кандидатур: Евгений Каблов (генеральный директор Всероссийского института авиационных материалов); Геннадий Красников (генеральный директор AO «НИИ молекулярной электроники», председатель совета директоров ПАО «Микрон»); Роберт Нигматулин (научный руководитель Института океанологии РАН им. П.П. Ширшова); Владислав Панченко (научный руководитель Института проблем лазерных и информационных технологий РАН, председатель совета Российского фонда фундаментальных исследований); Александр Сергеев (директор Института прикладной физики РАН, Нижний Новгород).
 |
| Академики Александр Сергеев и Роберт Нигматулин закрутили главную интригу на выборах президента РАН. Победил Сергеев. Фото Александра Щербака/ТАСС |
Еще двух кандидатов 31 августа отсеяло правительство РФ из предложенного академией списка: академик Алексей Хохлов (проректор МГУ им. М.В. Ломоносова, заведующий лабораторией физической химии полимеров Института элементоорганических соединений РАН); академик Валерий Черешнев (директор Института иммунологии и физиологии Уральского отделения РАН).
Для выявления победителя в этой академической президентской гонке понадобилось два тура голосования, так как в первом никто не смог набрать 50% + 1 голос. Во второй тур вышли академики Александр Сергеев и Роберт Нигматулин. Академик Сергеев вышел во второй тур с большим перевесом – за него был отдан 681 голос; за Нигматулина – 276 голосов. Если лидерство Сергеева вполне уверенно прогнозировалось, то выход во второй тур академика Роберта Искандровича Нигматулина можно считать почти сенсационным. Мало того, когда список из семи предложенных РАН кандидатов был передан в правительство, многие даже в самой академии утверждали, что «проект Нигматулин» был чуть ли не специально инициирован властными структурами, чтобы было кого отсеять. Но отсеяли совсем других. Вполне возможно, что такой проект действительно существовал, но был задуман, как раз чтобы составить реальную конкуренцию академику Сергееву.
Во втором туре за Нигматулина было подано 412 голосов, за Сергеева - 1045.
И в этом смысле результаты выборов можно рассматривать как элемент «академического бунта». Ведь в итоге победил не кандидат власти, которыми считались академик Владислав Панченко и в какой-то степени академик Геннадий Красников, а кандидат, которого активно поддержал бывший президент РАН Владимир Фортов и снятый правительством с выборов академик Алексей Хохлов. В поддержку Сергеева открыто выступили такие академические тяжеловесы, как академики Геннадий Месяц и Андрей Гапонов-Грехов и вообще Отделение физики РАН. Таким образом, чувство гражданской отвественности, ответственности за судьбу фундаментальной науки в России все-таки взяло верх в академическом сообществе. Воспоминание об академических свободах оказалось не совсем пустым звуком.
Как бы там ни было, но, как и предсказывала «НГ» (см. статью «Используют ли академики последний шанс спасти РАН», «НГ» от 26.09.17), за Роберта Нигматулина, как ни странно, сыграл его возраст – 77 лет: это средний возраст сегодняшних академиков, и Роберт Искандрович вполне мог рассчитывать на голоса умеренно-консервативной (традиционалистской) части РАН. Что и произошло. Для сравнения: Александру Сергееву – 62 года.
Главный вопрос, который так или иначе возникал последние шесть месяцев после сорванных выборов президента РАН в марте 2017 года (к чему, заметим, приложил руку и Владислав Панченко), – каковы намерения кандидатов на высший академический пост в отношении Федерального агентства научных организаций (ФАНО)? Ситуацию очень точно «схватил» академик Александр Асеев, вице-президент Российской академии наук, председатель Сибирского отделения РАН: «Сорванное собрание РАН свидетельствует и о глубоком расколе в академическом сообществе. Прежде всего – между «патриотами РАН» и «соглашателями с ФАНО…». Удушение академической науки силами ФАНО осуществляется многообразно и изощренно с привлечением «соглашателей» из РАН… Для пользы дела необходимо де-факто преобразовать ФАНО в управление делами РАН с подчинением выбранному президенту академии…»
«В основе сегодняшних негативных процессов, которые мы наблюдаем, лежит прежняя ошибка в объединении под «крышей» РАН трех академий и создание ФАНО», – уверен член-корреспондент РАН Евгений Григорьев.
 |
| Физики академики Владимир Фортов и Геннадий Месяц изначально выступали в поддержку кандидатуры Александра Сергеева. Фото Александра Щербака/ТАСС |
А вот как сформулировал свое отношение к данной проблеме в предвыборной программе новый президент РАН академик Александр Сергеев: «Факт окончательной «утраты доверия» государства к РАН был оформлен принятием осенью 2013 года закона № 253-ФЗ «О Российской академии наук…», на основании которого РАН была лишена подведомственных институтов, а ее статус понижен до уровня ФГБУ. При этом надо отметить, что в своей основе этот закон противоречил ранее принятым стратегическим документам, которыми предписывалось развитие Российской академии наук, а не ее уничтожение как научной структуры мирового уровня».
Напомним, что, согласно Федеральному закону «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук…», принятому в сентябре 2013 года, ФАНО отводилась функция собственника и «хозяйственного управления»: «Организации, находившиеся в ведении Российской академии наук, Российской академии медицинских наук, Российской академии сельскохозяйственных наук… передаются в ведение федерального органа исполнительной власти, специально уполномоченного Правительством Российской Федерации на осуществление функций и полномочий собственника федерального имущества, закрепленного за указанными». Однако почти сразу же после своего создания ФАНО фактически стало определять и научную политику РАН. То есть принялось активно перемалывать и переделывать под себя все систему фундаментальных исследований в стране. Конечно же, через управление весьма солидной собственностью академии.
Любопытно, что именно сегодня, 27 сентября, исполняется ровно четыре года, как президент РФ Владимир Путин подписал Федеральный закон «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук…». И это был срок, отведенный на реформу академической науки в законе № 253. Некруглая дата может стать вполне исторически значимой.
Возможно, символической датой окончательного решения вопроса с академией станет 2024-й – год 300-летия Академии наук. Очень вероятно, что в своем историческом виде академия прекратит существование. «Пора кончить с делом академии: я все жду», – подводил черту 14 октября 1841 года император Николай I вокруг дискуссий по поводу реформы Императорской академии наук. Именно в 1841 году по его распоряжению к Императорской академии наук была присоединена Императорская Российская академия. (Заметим, что к началу реформы 1841 года Императорская академия наук – это всего лишь 21 ординарный академик.)
Что поделать: любимая геометрическая фигура, которую без устали нарезает российская история, – круг. Чтобы убедиться в этом, необязательно забираться в век ХІХ. Сценарий всего происходящего с так называемой реформой Академии наук как будто под копирку повторяет то, что было 100 лет назад. Ретроспективно глядя, это очень легко отслеживается.
«Большевики – великолепные дрессировщики»
Историк Борис Илизаров в своей книге «Почетный академик Сталин и академик Марр» (М., 2012) пишет: «Большевистская верхушка на первых порах выбрала тактику постепенного разрушения академии путем выстраивания параллельных ей научных и идеологических учреждений, способных со временем заменить академию полностью. Такая тактика позволяла, не вызывая резких протестов зарубежных и отечественных научных кругов, перехватить инициативу и подготовить преданные власти научные кадры, работающие по ее заказам и правилам».
Так, в июне 1918 года в Москве учреждена Социалистическая академия. В этом же году Петроградский филиал Народного комиссариата просвещения РСФСР (Комиссариат народного просвещения Союза коммун Северной области) выступил с инициативой ликвидировать Академию наук как «ненужный пережиток старого общества». В 1919 году Российская академия наук (бывшая Императорская академия наук) становится подведомственной Наркомпросу РСФСР. В 1923 году Социалистическая академия переименована в Коммунистическую. Руководство страны пытается позиционировать Комакадемию как главное научное учреждение.
Академия наук к тому времени в своем составе насчитывала немногим более 40 членов. Все еще относительно независимых, имеющих наглость высказывать свое критическое отношение и к новой власти, и к революции. Власть прибегает к тактике выдавливания. Создаются Общество историков-марксистов, Российская ассоциация научно-исследовательских институтов общественных наук (РАНИОН), Всесоюзная ассоциация работников науки и техники для содействия социалистическому строительству (ВАРНИТСО). Не помогло…
Власть меняет тактику. В 1925 году РАН передали в подчинение Совнаркому РСФСР (правительству). В Политбюро ЦК ВКП(б) появляется специальная комиссия для связи с академией. Результат – в 1927 году Академию наук вынуждают принять новый устав, резко ограничивающий круг деятельности и разделивший ее состав на два отделения: физико-математическое и гуманитарное. Квота на академиков увеличена почти вдвое. Цель – ввести в академию как можно больше «коммунистических элементов». Взять, так сказать, РАН изнутри.
«Сталин и все руководство партии и государства, включая «правых» оппозиционеров, были согласны в стремлении овладеть последним оплотом «буржуазного» вольнодумства в важнейших идеологических областях, – отмечает Борис Илизаров. – С осени 1928 года до начала 1929 года была проведена серия мероприятий (а по сути, аппаратных интриг), позволивших навязать академии нужных власти людей. Среди них оказались <…> Н.И. Бухарин, А.М. Деборин, Г.М. Кржижановский, Д.Б. Рязанов – всего 39 человек. Так в российской академической науке была запущена система номенклатурного подбора кадров, когда за основу берутся не выдающиеся научные достижения, а преданность режиму. Это привело к вырождению гуманитарной части Академии наук, вполне ощутимой и в наше время».
А в 1929 году специальная правительственная комиссия, созданная якобы для проверки финансовой деятельности и пересмотра штатов РАН, получила анонимные сигналы о том, что в Библиотеке АН, в Пушкинском доме и в Археографической комиссии хранятся печатные архивные материалы «контрреволюционного» характера – зарубежные периодические издания, манифесты об отречении от российского престола Николая II и великого князя Михаила и т.д. В результате деятельности комиссии пять человек были расстреляны. Выдающиеся историки С.Ф. Платонов, Е.В. Тарле, М.К. Любавский, Н.П. Лихачев сосланы на длительные сроки. Некоторые так и не вернулись из ссылок.
И все-таки окончательное огосударствление Академии наук произошло в 1936 году. На Общем собрании РАН 28–29 декабря новым президентом академии выбран одобренный Политбюро ЦК ВКП(б) академик В.Л. Комаров. Накануне, 22 ноября, принято постановление об установлении с 1 января 1937 года новых окладов академикам, членам-корреспондентам и научным сотрудникам академических НИИ. До этого зарплаты научным работникам академии были в два-три раза ниже окладов сотрудников ведомственных научно-исследовательских институтов. Документы показывают, что это решение было принято в один день, когда Политбюро согласовало кандидатуру В.Л. Комарова. «Большевики – великолепные дрессировщики, выдрессировали таких львов, как <академиков> Крылова, Чаплыгина. Кричали, кричали о Комарове, а когда выбирать, то только два голоса были против», – приводился в спецдонесении НКВД Сталину отклик на избрание нового президента РАН академика Н.Н. Семенова, будущего нобелевского лауреата по химии…
«Инстинкт самосохранения…»
В общем-то (а зачастую даже и в мелочах) сценарный план «большевизации академии» в 20–30-е годы прошлого века в СССР повторен и сейчас. Парадоксально, но невольно большевики действовали «по науке», пытаясь приручить академию, воздействовали на рефлексы в полном соответствии с учением академика Ивана Петровича Павлова. Недаром Петр Капица, которому как раз в конце 1934 года запретили возвратиться из Москвы в Кембридж, где он работал уже 13 лет у Эрнста Резерфорда, писал жене: «Инстинкт самосохранения у академиков так же силен, как и всех других животных. «Safety first».
Все идет по плану. Академия укрупнена. В том числе и за счет этого в ней много «государственных» людей. Академические стипендии повышены. И вот вчера – последний мазок: выбран одобренный правительством глава Академии наук; осталась формальность, хотя и важная, – утверждение президентом РФ кандидатуры выбранного президента РАН.
Со всеми этими проблемами и придется прежде всего столкнуться новому президенту РАН. Как он представляет их решение, мы можем ориентироваться на Программу кандидата в президенты Российской академии наук академика А.М. Сергеева.
«…Вместо разрушенной академической структуры стране сегодня не предложено ничего, даже отдаленно приближающегося к РАН по эффективности научной деятельности, по международному авторитету. Попытки перенести фундаментальную науку в вузы и различные созданные «институты развития» также не решили проблему технологического развития страны»;
«Считаю, что у России есть шансы выйти из этой кризисной ситуации. Убежден, что принципиальными условиями для этого являются восстановление ведущей роли РАН в осуществлении научно-технической политики страны и сохранение демократических принципов организации нашей Академии. Нам потребуются консолидация научного, прежде всего академического, сообщества, поиск и реализация новых форм организации науки в стране, конструктивное взаимодействие науки с обществом, бизнесом и властью. Взаимодействие, основанное на доверии и уважении друг к другу»;
«Вернуть доверие общества и власти к РАН – задача, без решения которой невозможен выход из кризисного состояния отечественной науки»;
«Четырехлетние трансформации академического сектора науки, проводимые без четкого определения целей и понимания ожидаемых результатов, привели к дальнейшему ухудшению материально-технического состояния академических институтов, уменьшению их бюджетного финансирования, проблемам с научными кадрами. Созданная система управления академическим научным комплексом привела к резкому обюрокрачиванию научной деятельности, росту административно-управленческого аппарата при одновременном ухудшении качества административно-хозяйственной деятельности»;
«Таким образом, сложившаяся к настоящему времени ситуация свидетельствует об отсутствии доверия между государственной властью и РАН. В таких условиях восстановление эффективного функционирования РАН и в целом академического сектора науки в стране невозможно. Изменить ситуацию можно, с одной стороны, на основе понимания новым руководством Академии необходимости обновления РАН с учетом современных вызовов перед страной и наукой и, с другой стороны, на основе понимания высшим политическим руководством страны стратегической необходимости сохранения целостности РАН не только как сообщества выдающихся ученых, но и как научной инфраструктуры — системы исследовательских центров с обеспечением их ресурсной, административной и политической поддержкой»...
Но в любом случае очевидно одно: это будет уже совсем другая академия – и по административному устройству, и по месту в государственной иерархии, и по функционалу. Конечно, люди, которым интересно заниматься наукой, никуда не денутся. Но это не заслуга государства, а законы биологии: в любой популяции животных есть 4% особей, явно склонных к исследовательскому поведению. На них и вся надежда.
