Андрей Ваганов
Михаил Ковальчук, Андрей Фурсенко и Владимир Фортов – главные участники драмы под названием «реформа РАН». Фото РИА Новости
Сегодня, 26 октября, состоится научная сессия Общего собрания Российской академии наук. Тема сессии – «Генетические ресурсы растений, животных и микроорганизмов на службе человечества».
Академический генофонд
В повестке сегодняшнего дня Общего собрания РАН запланированы выступления вице-президента РАН Геннадия Романенко (в 1990–2013 годах – президент Российской академии сельскохозяйственных наук), министра сельского хозяйства РФ Александра Ткачева и руководителя Федерального агентства научных организаций (ФАНО) Михаила Котюкова. Понятно, что докторская степень по экономике Александра Ткачева и красный диплом Красноярского государственного университета по специальности «Финансы и кредит» Михаила Котюкова не гарантируют, что обладатели этих ученых званий должны знать, чем отличается геном от генотипа и фенотип от кариотипа. Хотя, конечно, с формальной точки зрения такое представительство на академическом мероприятии выглядит весьма внушительно.
Но при чем здесь – «научная сессия»? С этим все в порядке. И сугубо научная повестка дня выглядит весьма достойно. В нее, например, включены интригующие доклады: «Фундаментальные исследования как основа создания высокопродуктивных пород и кроссов животных и птицы: реалии и вызовы»; «Метагеномный анализ генетических ресурсов микроорганизмов»; «Фундаментальные и прикладные аспекты обеспечения безопасности генно-инженерно-модифицированных организмов для производства пищевых продуктов»; «Направленная биоконверсия белковых модулей пищевых продуктов животного и растительного происхождения».
Впрочем, если вспомнить слова академика Петра Капицы («…инстинкт самосохранения у академиков так же силен, как и у всех других животных», 1934 год), то название научной сессии – «Генетические ресурсы растений, животных…» – вполне можно трактовать и буквально. Дело в том, что научная составляющая нынешнего Общего собрания РАН – дело второ- и третьестепенное. Главное же – выборы новых действительных членов, членов-корреспондентов и иностранных членов РАН. То есть речь именно о генетических ресурсах Академии наук.
Собственно голосование по кандидатурам, утвержденным ранее на Общих собраниях отделений РАН, состоится завтра, 27 октября. Протоколы счетной комиссии по итогам тайного голосования по выборам членов РАН будут утверждены днем позже, в пятницу.
До 2013 года, года начала реформы академической науки, процедура выборов в РАН была вполне рутинной, хотя и волнительной – один раз в два года. Но особую, уникальную специфику нынешним выборам придает то обстоятельство, что это первые выборы в Академии за последние пять лет. Федеральный закон «О Российской академии наук», правительством РФ в Госдуму 28 июня 2013 года; одобренный Госдумой в третьем, окончательном чтении 18 сентября 2013 года и подписанный президентом РФ 27 сентября 2013 года, устанавливал трехлетний мораторий на выборы новых членов новой РАН. Однако еще до внесения правительственного законопроекта в Госдуму РФ РАН объявила об очередных выборах в декабре 2013 года. Поэтому ученые предлагали все-таки дать им возможность перед трехлетними «каникулами» последний раз принять новых членов в свои ряды. (Предыдущие выборы проходили в 2011 году.) Законодатель счел тогда, что исключений из правил не должно быть. В конце сентября 2016 года срок этого моратория истек.
Три года назад можно было только посочувствовать кандидатам – чуть-чуть не успели вскочить в академический поезд. Но вот дождались его прибытия. Причем сегодня это – существенно обновленный список кандидатов в действительные и члены-корреспонденты РАН. Ведь в 2013 году произошло объединение трех академий: Российской академии наук, Российской академии сельскохозяйственных наук и Российской академии медицинских наук.
Распоряжением правительства РФ от 17 июня 2014 года было установлено предельное количество членов этой объединенной РАН: 2154 человека, в том числе 948 академиков и 1206 членов-корреспондентов РАН. По данным на 18 марта 2016 года, имелись 162 вакансии академиков (по РАН до объединения – 72 вакансии, Отделение сельскохозяйственных наук – 31, Отделение медицинских наук – 61 вакансия) и 173 вакансии членов-корреспондентов (по РАН – 80 вакансий, ОСХН – 32, ОМедН – 61 вакансия). Средний возраст академиков составлял 75,87 лет, членов-корреспондентов РАН – 70,01 лет.
Казалось бы, при чем здесь Ковальчук?
Не один и не два сотрудника РАН в частных беседах с обозревателем «НГ», не сговариваясь, отмечали: «В РАН идет поток претендентов. То есть при всех коллизиях звание «академик» еще котируется. «Прёт» огромное количество людей, не имеющих никакого отношения к науке». Люди, кажется, истосковались по Академии: более 2300 человек претендуют или на повышение своего академического статуса до «академика», или на вхождение в РАН в статусе «члена-корреспондента».
У нас нет никаких оснований ставить под сомнение выбор кандидатов в действительные члены и члены-корреспонденты РАН, сделанный их коллегами на Общих собраниях отделений Академии наук. Но все же, действительно, некоторые фамилии публике известны больше по их общественно-политической деятельности, нежели, как это записано в Уставе РАН, научными достижениями, «обогатившими науку трудами первостепенного научного значения» (для академиков), либо по крайней мере «обогатившими науку выдающимися научными трудами» (для членов-корреспондентов). Вот для примера несколько фамилий.
Алешин Борис Сергеевич (баллотируется в академики по Отделению энергетики, машиностроения, механики и процессов управления), Чилингаров Артур Николаевич (баллотируется в академики по Отделению наук о Земле), Пивовар Ефим Иосифович (баллотируется в академики по Отделению историко-филологических наук), Скворцова Вероника Игоревна (баллотируется в академики по Отделению медицинских наук), Бабурин Сергей Николаевич (баллотируется в члены-корреспонденты по Отделению общественных наук), Клишас Андрей Александрович (баллотируется в члены-корреспонденты по Отделению общественных наук)…
Вообще список кандидатов, на обывательский взгляд, «скучный». Но настоящая интрига, которую в беседах «не под диктофон» отмечают все собеседники из академического сообщества, не в том, кто в этом списке присутствует, а в том – кого там нет. А нет там главного infant terrible нынешней Академии наук, президента НИЦ «Курчатовский институт», члена-корреспондента РАН Михаила Ковальчука. Человек заметный, яркий, амбициозный, успешный – Михаил Ковальчук, брат известного банкира, «финансиста» Кремля Юрия Ковальчука; отсюда, мол, и фантастическое по российским меркам финансирование «Курчатника»…
Уникальный случай: в 2007 году Президиум РАН назначил Ковальчука исполняющим обязанности вице-президента РАН. Но вице-президентом РАН он не стал, так как в 2008 году его забаллотировали на выборах в действительные члены РАН, а вице-президентом РАН, по Уставу, может быть только академик. Негласный академический консенсус давно определил Михаила Валентиновича чуть ли не в главные авторы закона о реформе Академии наук (2013 год).
И действительно, потенциал политического влияния на первых лиц государства у Михаила Ковальчука едва ли не больше, чем у нынешнего президента РАН Владимира Фортова. Косвенным, но наглядным подтверждением политического веса Ковальчука стало, например, то, что к празднованию его 70-летия в минувшем сентябре подключились даже федеральные ТВ-каналы.
В 2018 году предстоят выборы президента Академии наук. Во всех беседах в кулуарах академических мероприятий в последнее время обязательно всплывал вопрос: кто станет следующим главой РАН? И во всех этих обсуждениях обязательно называлось имя Михаила Ковальчука. По некоторым признакам, Владимир Фортов также рассматривает возможность баллотироваться на второй президентский срок. Возрастной порог для занятия этой должности, установленный в Уставе РАН, – 75 лет. Фортову сейчас 70 лет. Ковальчуку – тоже.
Формально Михаил Валентинович Ковальчук не может баллотироваться на пост президента, Устав РАН на этот счет однозначен: «Президент Академии избирается из числа академиков Академии сроком на 5 лет». Ковальчук «всего лишь» – членкор. Но… «Избранный общим собранием членов Академии президент Академии вступает в должность после его утверждения Правительством Российской Федерации. До утверждения в должности Правительством Российской Федерации избранный общим собранием членов Академии президент исполняет обязанности президента Академии» (курсив мой. – А.В.).
Михаил Ковальчук уже исполнял должность и.о. вице-президента РАН будучи членом-корреспондентом. Теоретически ничто не мешает правительству РФ назначить его и.о. президента РАН, если кандидатура избранного президента не устроит по каким-то мотивам наш кабинет министров.
На фоне ФАНО
 |
| Выбор новых членов всегда был трепетным моментом для Академии наук. Фото автора |
Если отвлечься от всех этих и многих других хитроумных академических раскладов, то надо отметить, что научное сообщество накануне нынешнего Общего собрания РАН явно находилось в ожидании перемен своей академической участи. Некоторые внешние признаки накапливающейся неудовлетворенности власти реформой Академии наук позволяли так думать.
17 августа с.г. в СМИ появилась информация, что Владимир Путин поручил правительству рассмотреть вопрос о передаче РАН имущественного комплекса Центрального дома ученых в Москве с сохранением нынешних объемов финансирования (ЦДУ сейчас находится в ведении ФАНО и финансируется по госпрограмме «Развитие культуры и туризма» на 2013–2020 годы; общий объем бюджетного финансирования программы 847,5 млрд руб.). Если такое решение будет принято, оно станет прецедентом возвращения в структуру академии имущества, которого она лишилась в результате реформы РАН.
19 августа был снят со своего поста министр образования и науки РФ Дмитрий Ливанов. Помощник президента России Андрей Фурсенко не исключил, что одной из причин смены руководства Минобрнауки стали натянутые отношения между экс-министром Дмитрием Ливановым и Российской академией наук. Президент РАН Владимир Фортов заявил Интерфаксу, что смена руководства Министерства образования и науки – это «ожидаемое событие» на фоне конфликта между ведомством и Академией: «Конфликт между Академий наук и министерством – он, в общем, никому не нужен, он только мешает делу. Этот конфликт не угасал, развивался, я думаю, это логичное решение президента».
«Про нее (замену министра образования и науки) много говорили и много обсуждали, – прокомментировал отставку Ливанова президент РАН Владимир Фортов. – Дело в том, что работа министерства в последнее время вызывала очень серьезные замечания и среди преподавательского сообщества, и среди академического сообщества».
Между РАН и министерством «в первый раз за всю практику нашей страны отсутствовал диалог», признал Владимир Фортов: «Такой возник, что ли, командный стиль, стиль приказов, а не обсуждений. Нам всегда было довольно сложно работать с этим человеком, и я надеюсь, что на новом посту представителя с Украиной он окажется более эффективным, чем в науке».
29 августа премьер РФ Дмитрий Медведев назначил заместителя руководителя ФАНО Алексея Лопатина заместителем главы Минобрнауки. Согласно информации, приведенной в справке к распоряжению, в Минобрнауки на Лопатина возлагается координация работы и контроль деятельности министерства по вопросам инновационной деятельности в научно-технической сфере, приоритетных направлений науки и технологий, международной интеграции и сотрудничества в образовании и науке.
Уже вполне открыто высказывается мнение о необходимости разделения нынешнего Министерства образования и науки РФ и создании отдельного органа федеральной исполнительной власти, который занимался бы конкретно вопросами обеспечения научной деятельности в стране. В пример приводится Государственный комитет по науке и технике (ГКНТ), существовавший в позднем СССР. Кстати, характерно, что новый министр образования и науки РФ Ольга Васильева, очень активно взявшаяся за кардинальную коррекцию именно образовательной компоненты от школ до вузов, до сих пор не отметилась никакими громкими инициативами именно в научном строительстве.
В этой связи можно напомнить, что еще не так давно, 28 декабря 2015 года, Минобрнауки подготовило проект постановления правительства РФ, который наделит ведомство правом оценивать эффективность расходов на всю гражданскую науку в рамках госпрограмм.
Проект документа, как сообщил Интерфакс, предусматривал возложение на Минобрнауки РФ дополнительных полномочий, позволяющих ведомству на постоянной основе проводить анализ эффективности расходования средств федерального бюджета и внебюджетных источников на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) гражданского назначения, предусмотренных в госпрограммах РФ.
При этом министерство планировало также получить право оценивать соотношение средств, направленных на науку в рамках госпрограмм.
Естественно, терять управление над такими серьезными финансовыми потоками Министерство образования и науки РФ вряд ли захочет. Так что, возможно, здесь завязывается еще одна околонаучная интрига.
Как бы там ни было, в академическом сообществе сразу расценили все эти колебания давления «административной атмосферы» как признак ослабления влияния ФАНО. Три года Михаил Котюков в качестве главы ФАНО уже отработал. Еще год-два, и – почему бы нет? – его могут назначить губернатором, скажем, Красноярского края. Вот там пусть и экспериментирует с наукой.
Открыто стали поговаривать о возможной ликвидации ФАНО, преобразовании агентства в департамент Академии наук и проч. Самые нетерпеливые называли даже срок – к выборам в Госдуму в сентябре 2016 года.
Ну, к думским выборам это, пожалуй, был бы очень дорогой подарок академии. А вот к президентским 2018 года…
Однако, похоже, и ФАНО не собирается смиренно дожидаться решения своей участи. Оно действует. Да еще как! Например, накануне Общего собрания РАН инициатива Федерального агентства научных организаций о слиянии 18 уральских НИИ в один большой научный центр буквально взорвала академическое сообщество.
«Эта идея обсуждалась несколько дней назад в Екатеринбурге и не получила поддержки большинства уральских институтов. Ученым непонятны ни цели, ни мотивы, ни аргументы, зачем всех собирать под одной крышей», – заявил председатель Уральского отделения РАН, вице-президент РАН Валерий Чарушин в интервью «НГ».
Вместе с тем он добавил, что некоторые институты действительно хотят объединиться – но только близкие по тематике два-три учреждения, а не все 18.
Полезные вещи – это еще не наука
Три года реформе РАН. В США срок президентства – четыре года. При всем уважении к Российской академии наук США – это неизмеримо более сложная система. Тем не менее с человека, выбранного управлять этой системой, спрашивают по полной программе уже через 100 дней. Кстати, какова была программа реформы Академии наук?
Ничего внятного, кроме общих слов об «оптимизации организационно-правовых механизмов управления российской фундаментальной наукой и повышения эффективности фундаментальных и поисковых научных исследований» (Д.В. Ливанов, выступление на заседании правительства РФ 27.06.13), о дополнительных возможностях, которые «реализуются с точки зрения большей демократии внутри институтов, когда люди в большей степени могут не просто предложить какие-то решения, но и добиться того, чтобы эти решения были приняты» (заявление А.А. Фурсенко 27.08.15 ТАСС) – заявлено не было.
И нашим реформаторам в голову не приходит понять и принять, что наука, по самой своей сути, онтологически недемократическая (вернее – неполиткорректная) сфера человеческой деятельности. Никакого равенства, но, наоборот, – принципиальное, неустранимое и специально культивируемое неравенство интеллектуальных способностей (IQ); никакого «демократического централизма» в организации научных исследований быть не может.
Банальная же, главная цель, которую перед собой ставили инициаторы реформы, – отделить РАН от распределения денег на научные исследования.
Очень точно психологию и мотивы поведения реформаторов РАН сформулировал методолог, кандидат физико-математических наук Геннадий Копылов: «Фантастический темп изменений во всех областях современной жизни провоцирует отношение к науке как к тому, что тоже должно быть подвержено революционным изменениям. Чем она отличается от политики, музыки, градостроительства или интернет-торговли? Ее академический консерватизм выглядит на общем фоне странно и неоправданно: разве не научные революции должны обеспечивать технологическое, а значит и социально-хозяйственные прорывы?» («К вопросу о природе «научных революций» // Альманах «Кентавр», № 31, май 2003).
Нашим реформаторам не хватает понимания различать аналитику для решения текущих задач и собственно науку. «Наука особым образом связана со всеми этими аналитическими деятельностями, – подчеркивает профессор Марк Рац. – Она обеспечивает каждую из этих деятельностей новыми знаниями, причем безотносительно к цели проекта. Это то, что мы называем – фундаментальная наука. Но критерием пригодности проекта не является истина. Истиной занимается наука». Несколько более провокационно формулирует эту же мысль современный французский историк науки, социолог Бруно Латур: наука всегда была ложью об идеальном.
Между тем что такое «наука» – это новые слова для всего человечества. Не будет новых цивилизационных проектов – не будет новых слов, не будет научной элиты нобелевского уровня. Как это делается, недавно продемонстрировал нам американский предприниматель в сфере космических технологий Элон Маск. Он презентовал проект создания через 40–100 лет на Марсе города-миллионника. И даже если это не получится, будет создан еще один американский центр превосходства. Потому что будет сформировано очередное пространство сверхзадач.
Иными словами: наука основывается не на том, что она создает полезные вещи, а на том, что она поражает воображение. Наш последний на сегодняшний день нобелевский лауреат, академик Виталий Гинзбург в беседе с обозревателем «НГ» как-то заметил: «В науке, конкретно в физике, есть определенная совокупность вопросов, которые определяются логикой развития самой этой физики. И совершенно ей наплевать с высокой колокольни: нужно это кому-нибудь или не нужно! Это все равно делается и будет делаться!»
А «полезные вещи» – это всего лишь приятный бонус государству за его терпение и предоставление некоторых дополнительных степеней свободы фундаментальным исследованиям.
Дарья Гармоненко 
