Рене Пишель: Никакой «лунной гонки» на самом деле сейчас нет

Рене Пишель: «Я не вижу какой-либо альтернативы традиционным технологиям запусков в космос». Фото ЕКА

Политические бури почти не коснулись космической отрасли, сотрудничества между Россией и Евросоюзом в этой области, и вряд ли имеет место размежевание космических программ разных стран. О последствиях успеха проекта «Розетта», а также о «лунной гонке» и о том, почему никто не хотел, чтобы «Союзы» остались в одиночестве, шеф-редактору «НГ-online» Роману СМИРНОВУ рассказал глава представительства Европейского космического агентства (ЕКА) в России г-н Рене ПИШЕЛЬ.

– Господин Пишель, на международной арене сейчас сложилась непростая ситуация, связанная в том числе с взаимными экономическими санкциями. Как нынешняя политическая обстановка влияет на совместную работу ЕКА и России?

– Мы продолжаем сотрудничество по всем тем программам и проектам, по которым уже есть договоренности. Я могу сказать, опираясь на  собственный опыт, что на уровне исполнителей нет никаких проблем и вопросов, на более высоком уровне достаточно эффективно проходят встречи наших руководителей.

Но сказать, что осложнения вообще не ощущаются, нельзя. Это касается, например, вопросов лицензирования, со стороны России – различные импортные проблемы с электронными компонентами. В общем, импорт–экспорт, в этом есть сложности. Но мы пока стараемся все решать, так сказать, в рабочем порядке. На всех уровнях существует понимание того, что космос нас связывает и объединяет. Космические проекты длятся долго, и существует желание их продолжать и не дать им заглохнуть.

– Кроме Международной космической станции (МКС), о каких крупных проектах идет речь? Как «Экзомарс» (ExoMars) себя чувствует?

– «Экзомарс» – центральный проект помимо МКС. И с нашей, и с российской стороны в него вкладываются большие силы и средства.

– Россия активно строит новый космодром Восточный. Если ли планы по совместному использованию этой площадки по примеру запусков «Союзов» с космодрома ЕКА Куру во Французской Гвиане?

– На данный момент я не слышал, что такие планы существуют.

– Может быть, для каких-то целей по техническим параметрам запуска Восточный будет предпочтительнее?

– Пока, насколько мне известно, таких планов нет. Однако это не значит, что их не будет в будущем, – давайте подождем.

– Давайте немного поговорим о последних разработках в рамках ЕКА, в частности о проекте IXV. Насколько можно судить, запущенный недавно объект – некая переходная стадия, испытательный модуль. Какие перспективы у этого челнока?

– Это действительно переходный проект, даже в его названии присутствует слово «промежуточный». Идея состоит в отработке и летных технологических испытаниях важнейших систем и компонентов для будущего автономного европейского космического корабля, который будет способен возвращаться на Землю с низкой околоземной орбиты. Сейчас в ЕКА обсуждается несколько возможных вариантов использования подобной системы.

Кроме того, параллельно ведутся работы по продолжению исследований в рамках так называемой инициативы PRIDE. Основная задача – определение концепции космического аппарата, который будет служить прототипом не только для будущей Европейской космической транспортной системы и, в частности, ее многоразовой ступени, но и использоваться в качестве платформы для миссий по наблюдению Земли, беспилотных исследований, экспериментов по микрогравитации и т.п.

– Речь идет о пилотируемом корабле?

– Скорее всего нет. Есть некий проект, техническая разработка, у которой пока нет списка конкретных задач, которые этот объект будет выполнять. Пока что мы имеем дело с обкаткой целого ряда новейших технологий.

– Проект ATV (европейские корабли для доставок грузов к МКС) завершен. Как теперь ЕКА будет решать задачи, которые выполнялись посредством этих аппаратов?

– Корабль ATV предназначался для доставки не только наших грузов, он использовался в целом для обслуживания МКС. Груз ЕКА на его борту составлял довольно небольшую часть. Запуская ATV, мы таким образом компенсировали затраты на другие компоненты, такие как воздух, вода, например. Сейчас нам нужно искать другие пути компенсации вместо того, чтобы платить живыми деньгами за нужные на орбите элементы. Участие в проекте НАСА (NASA – Агентство по аэронавтике и космическим исследованиям США. – «НГ-наука») по созданию многоцелевого пилотируемого корабля MPCV – одна из таких возможностей.

– Если посмотреть на историю освоения космоса – были взлеты и спады международного сотрудничества. Не кажется ли вам, что сейчас мы стоим на пороге спада, когда каждая из сторон старается создать максимально возможное число компонентов для пилотируемого космоса?

– МКС скорее всего будет использоваться до 2024 года. Насколько я знаю, уже есть рекомендация от научно-технического совета Роскосмоса по этому вопросу. Учитываются также и новые модули, которые еще только предстоит запустить. Так что я не совсем согласен с тем, что мы сейчас вступаем в полосу размежевания космических программ.

Россия – по-прежнему пока единственная страна, которая может доставлять космонавтов и астронавтов к МКС. Этого в планах вообще никогда не было и случилось из-за того, что пришлось досрочно завершить полеты по программе НАСА Space Shuttle. Если бы не последняя авария, шаттлы летали бы и дальше и такого разрыва перед появлением своего нового пилотируемого аппарата не возникло бы. Ни одна из сторон не была заинтересована в том, чтобы в одиночку возить людей на орбиту. Ни Россия, ни США. Для США – это зависимость, а для России – огромная ответственность и напряжение в постройке большего количества кораблей.

В том, что сейчас каждый строит свой корабль, нет ничего особенного. Новые корабли разрабатываются не только для стыковки с МКС, но и для полетов, в том числе на Луну. Крупные игроки на космическом рынке продолжают согласовывать свои планы, чтобы по крайней мере не дублировать какие-то вещи.

– Есть у ЕКА планы по созданию экономических программ, подобных тем, которые существуют в США? Речь идет о подключении компаний на конкурсной основе для строительства кораблей и их последующего лицензирования.

Один из эскизных проектов – вольная фантазия специалистов ЕКА на тему лунной базы. Иллюстрация предоставлена пресс-службой ЕКА

– У нас нет программ, подобных американским в этом плане. Но США – одна страна, а ЕКА объединяет множество государств. Мы должны помимо экономии принимать во внимание целый ряд деталей. Однако при разработке носителя «Ариан-6» присутствовали новые экономические подходы. Тем не менее в чистом виде американский опыт в рамках ЕКА сейчас не применяется.

– Венгрия и Эстония стали членами ЕКА. Какие основания были для их принятия и по каким критериям принимаются подобные решения? Чем будут полезны вновь принятые кандидаты?

– Есть установленная процедура вступления в ЕКА. Эти страны полностью прошли данный путь. Конечно, у кандидатов должна быть какая-то основа или мотивация участвовать в космической деятельности. Надо понимать, что вопрос не стоит так: «А что вы нам дадите?» Присоединения стран Европы к ЕКА проходит в три этапа и продолжается не менее пяти лет. В результате новый член ЕКА начинает участвовать в различных проектах ЕКА в соответствии со своими финансовыми и научными возможностями, получая в ответ широкие перспективы для развития собственной науки и производства в общеевропейском масштабе.

– Проект полета к комете «Розетта» (Rosetta) вызвал множество положительных отзывов. Какую конкретно отдачу получила ЕКА от успеха проекта?

– Полет «Розетты» – во-первых, научная миссия. Несмотря на то что мы не смогли на 100% выполнить программу с посадочным аппаратом, орбитальный модуль прекрасно работает и передает данные. Во-вторых, та работа, которая была проделана в рамках этой миссии, – большой шаг вперед для всех участников и для научного сообщества в целом. В-третьих, такие проекты, как «Марс Экспресс» (Mars Express) и «Венера Экспресс» (Venus Express), являются прямыми наследниками «Розетты» в технологическом плане. То есть с помощью «Розетты» мы получили определенный задел, на основе которого удалось спроектировать новые аппараты.

Я считаю, что такой большой успех миссии «Розетты» привлечет внимание общественности к работе ЕКА. Вы, возможно, знаете, что миссия «Розетты» получила высокую оценку на последнем Министерском совете ЕКА, который состоялся в декабре прошлого года.

– В каком виде планируется участие ЕКА в предстоящей «гонке» за минеральные ресурсы Луны?

– Сейчас идет активная дискуссия о том, каким образом ЕКА могло бы участвовать в лунных проектах, в частности – в российской лунной программе. Есть мысль сделать совместную миссию к Луне с возвратом капсулы с грунтом. И никакой «гонки» к Луне нет, мы ни с кем не соревнуемся.

Если брать более отдаленные цели лунной программы, такие, например, как добыча полезных ископаемых, то пока сложно об этом говорить или что-то планировать. На данном этапе у человечества нет ни технических, ни технологических и финансовых средств для реализации подобных проектов. Фантазировать можно много, но говорить предметно обо всем можно только тогда, когда у нас будет четкий проект.

Опыт показывает, что, если есть необходимость договориться – стороны всегда найдут точки соприкосновения. Так что до этого еще очень далеко.

– Есть ли сейчас какие-то технические заделы или идеи по альтернативным запускам в космос, которые могли бы снизить стоимость вывода груза? Например, запуски с самолетов…

– Идея запуска с самолетов существует очень давно. И что? Пока – ничего. Похожая ситуация сложилась с «Морским стартом». Казалось, отличная идея, вывод груза будет дешевле, а в итоге у проекта появились проблемы. Так что пока я не вижу какой-либо альтернативы традиционным технологиям запусков в космос.

– Россия и США работают над носителями сверхтяжелого класса. Новый носитель ЕКА «Ариан-6» – не из этой серии…

– «Ариан-6» даже меньше, чем «Ариан-5». У ЕКА нет планов по строительству сверхтяжелых носителей. Понятно, что Европа самостоятельно не сможет поднять программу исследований глубокого космоса, равно как и лунную программу, целиком и по всем направлениям.

– Конек ЕКА – изучение Земли с орбиты. Какие научные проекты сейчас в приоритете?

– По-прежнему большая часть нашего бюджета уходит на дистанционное зондирование Земли. Есть небольшие спутники для решения научных задач и есть спутники, которые предоставляют пользователям на Земле различные виды услуг.

На данный момент реализуется программа Sentinel – огромный проект разностороннего изучения нашей планеты. Продолжаем проект по строительству европейской навигационной системы Galileo. Ошибка в запуске в прошлом году несколько нас задержала, но мы стараемся ситуацию выпрямить.

Также будут продолжаться исследования дальнего космоса – Юпитера в частности. У нас в целом есть два типа программ. Обязательные проекты касаются всех стран-участниц, которые обязаны такие проекты софинансировать. И есть так называемые опциональные проекты, которые реализуются лишь некоторыми членами ЕКА.

Связующим звеном в работе всех стран ЕКА является наука, причем многих научных целей можно достигнуть только совместными усилиями. Как правило, в наших научных миссиях присутствует система, при которой предоставление носителя и обеспечение запуска какой-либо научной миссии полностью берет на себя ЕКА, а разработку и постройку научных приборов – национальные космические агентства, причем на собственные средства. Это позволяет сохранить роль науки при выборе и реализации миссии и повышает ответственность ученых за свою работу.

– В заключение – вопрос о популяризации космических исследований. Есть ли у ЕКА какие-то специальные программы?

– Популяризация космической науки и прикладных космических исследований является одним из приоритетов ЕКА. Мы поддерживаем и ведем целый кластер образовательных программ, к которым стараемся привлечь студентов и преподавателей различных учебных заведений в Европе. В рамках этих программ они проектируют и строят малые спутники, разрабатывают технологические эксперименты в космосе. Специалисты ЕКА проводят для них различные семинары и лекции.

ЕКА участвует в работе Международного космического образовательного совета и других международных образовательных организаций, связанных с космической деятельностью. О популяризации и продвижении космических исследований можно также говорить и на примерах отдельных миссий. Это касается в первую очередь пилотируемой космонавтики, проектов «Розетта», «ЭкзоМарс» и других.