Стойкий запах прогресса

Тибр в Риме. На холме, под храмом Геркулеса, виден вход в CLOACA MAXIMA – крупнейшее канализационное сооружение античности.
Художник Джованни Баттиста Пиранези, середина ХVIII века

«Обеспечение чистой водой, отвод сточных вод и канализация – вот три важнейшие основы прогресса человечества». В начале ХХI века подобное утверждение, согласитесь, трудно воспринимать «на полном серьезе». Тем не менее взято оно из более чем серьезного, фундаментального я бы даже сказал, документа – «Доклад о развитии человека 2006. Что кроется за нехваткой воды: власть, бедность и глобальный кризис водных ресурсов». Недавно опубликованный, этот доклад подготовлен Программой развития ООН (ПРООН).

Фактура, приведенная в докладе, заставляет шевелиться волосы на голове.

Около 1,8 млн. детских смертей ежегодно происходит вследствие диареи – 4900 случаев смерти ежедневно, что равно населению в возрасте до 5 лет в Нью-Йорке и Лондоне, вместе взятых. Сочетание грязной воды и отсутствия канализации – второй по количеству жертв фактор детской смертности в мире. В 2004 году от диареи погибло в шесть раз больше людей, чем в среднем гибло ежегодно в вооруженных конфликтах 90-х годов┘

И это странно, ведь созданием канализационных систем человечество занимается примерно столько же, сколько себя помнит. Буквально – столько же. «В истории клоак рождается история человечества. Клоака – это совесть города», – отмечал Виктор Гюго. C этим трудно поспорить.

Сработанный еще рабами Рима

Уже в ХХ веке до н.э. дворцовые постройки поселения Кносс на острове Крит оборудовались комфортабельными уборными с системой канализации. Вода поступала в Кносс по трубам из отдаленных районов. Внутри дворца были найдены два стока с каменной кладкой – для канализации и отвода дождевой воды.

История ватерклозетов – отличная иллюстрация законов развития техники. Любое технологическое усовершенствование неминуемо рождает целый букет проблем, которые решаются посредством новых технологических прорывов et cetera. Вот и появление ватерклозетов с необходимостью потребовало создание систем канализации.

Как отхожее место, клозет впервые встречается в домах эллинистического периода. Именно с тех пор (V век до н.э.) в Афинах воду и нечистоты с площадей отводили при помощи канала глубиной и шириной 1м.

Однако самая известная из клоак – CLOACA MAXIMA (от лат. Cluo, чистить). Этот большой закрытый канал был проведен в Риме около 300 года до н.э., от Форума в Тибр между Капитолийским и Палатинским холмами. Римляне построили его по этрусским образцам. В 184 году до н.э. были сооружены и другие каналы. Сметная стоимость этих строек составила огромную сумму по тем временам – 24 млн. сестерциев.

Современные археологи подсчитали, что в Древнем Риме было 144 общественных туалета. Неудивительно, что в Вечном городе работало на полную мощность 9 водопроводов. Ежедневно по ним подавалось до 1 млн. кубометров воды. Некоторые из этих водопроводов действуют до сих пор!

«Великая вонь»

А вот строители средневековых городов не очень-то обременяли себя заботой о канализации. Хотя, надо отметить, что, например, при раскопках Новгорода на Ярославовом дворище были обнаружены деревянные дренажные каналы XII века и водосточный канал – XIV века. К тому же, в XVI веке средневековые изобретатели обнаружили, что азот фекалий можно использовать для производства пороха.

Как бы там нибыло, но в 1764 году Ла Морандьер так живописал ароматы резиденции французских королей – Версальского дворца: «Парки, сады и сам замок вызывают отвращение своей мерзостной вонью. Проходы, дворы, строения и коридоры наполнены мочой и фекалиями; возле крыла, где живут министры, колбасник каждое утро забивает и жарит свиней; а вся улица Сен-Клу залита гнилой водой и усеяна дохлыми кошками».

День 30 июня 1858 года в Лондоне вошел в историю как день «великой вони»: миазмы, исходящие от катастрофически загрязненной Темзы, достигли такой интенсивности, что в Вестминстере парламенту пришлось прервать заседание. Потом и весь год назвали – «год великой вони».

В России в те времена с инженерным – и даже правовым! – обеспечением развития канализационных систем дело обстояло получше.

Еще 9 апреля 1699 года Петр I издал Указ «О соблюдении чистоты в Москве и о наказании за выбрасывание сору и всякого помету на улицы и переулки». Документ, в частности, гласил: «На Москве по большим улицам и по переулкам, чтобы помету и мертвечины нигде, ни против чьего двора не было, а было б везде чисто...»

Советский исследователь Николай Иванович Фальковский в своем замечательном исследовании «Москва в истории техники» (1950) отмечает: «К ХVII веку относятся две трубы для стока нечистот, шедшие одна с Коломенского, а другая с Комендантского двора под кремлевскую стену к речке Неглинной у Боровицких ворот. В жилых домах Москвы применялась выгребная система. Для вывоза нечистот существовали особые телеги».

Правда, в дальнейшем, с развитием мегаполиса, канализационные дела пошли не столь блестяще. В 1911 году лишь 20% строений в Москве были снабжены водопроводом. Как отмечает тот же Фальковский, «разговоры о городской канализации в Московской городской Думе начались в 1874 году, но лишь в июле 1898 года в городе началась эксплуатация канализационной системы, к которой были подключены 228 домовладений». Динамика приобщения москвичей к канализационному благу цивилизации такова. К 1905 году количество канализованных владений достигло 5669. В них в то время жили 425 тыс. человек; в 1911 году – 661 тыс., 1918-м – 675, 1921-м – 600, 1927-м – 1,44 млн.; 1938-м – 2,8 млн. человек.

«Конфетки с флердоранжем»

Удивляет тот факт, что процессы создания городских канализационных сетей проходили во всей Европе почти синхронно.

В Лондоне в 1848 году, например, был введен запрет на выгребные ямы в городской черте. На тот момент в английской столице выгребные ямы были под 200 тыс. домов. Недаром английский писатель Питер Акройд называет ароматы того времени ⌠запахом прогресса■. (Интересно, что выгребные ямы в городской черте Москвы были запрещены ⌠Санитарными нормами■ лишь в 1972 году.) Но эффект получился обратный: главная водная артерия города – река Темза – стала только еще более грязной из-за увеличившегося объема сточных вод в нее. Любопытно, что и появление в 1810 году сливного бачка в туалетах (собственно, ватерклозета) лишь усугубило ситуацию с отводом сточных вод. И это еще раз подтверждает сформулированный выше технологический закон: появление ватерклозетов с необходимостью требует создания систем канализации.

В Лондоне, например, после «великой вони» 1858 года начались работы по созданию новой системы канализации. Руководил этим проектом Джозеф Вильям Базалджетт. В 1860 году были сооружены канализационные коллекторы из портлендцемента протяженностью 130 км. Сточные воды по ним направлялись на восток, в обход Темзы. В общей сложности, по распоряжению Управления общественных работ метрополии (Metropolitan Board of Works), было построено около 2 тыс. км новых канализационных труб. К 1866 году большая часть Лондона была подключена к канализационной сети, разработанной сэром Джозефом Базалджеттом.

В результате этих, казалось бы, сугубо инженерных мероприятий был получен просто ошеломляющий эффект: по данным цитировавшегося выше Доклада ПРООН, в Великобритании распространение канализационных систем способствовало тому, что в течение четырех десятилетий после 1880 года ожидаемая продолжительность жизни возросла на 15 лет.

Но, между прочим, строительство систем канализации в европейских городах сопровождалось очень серьезными научно-техническими дискуссиями по поводу выбора самого принципа функционирования таких систем.

Французы, например, занявшиеся всерьез сооружением канализации в Париже в 1880 году, после случившегося так называемого «великого смрада» избрали принцип полной изоляции сточных вод.

В проекте, разработанном специальной «межведомственной» комиссией, было предусмотрено создание полностью герметичной выгребной ямы из металла (сталь и медь). Мало того, великий микробиолог Луи Пастер – так тот вообще предлагал отказаться от заводов по переработке канализационных вод, а стоки сбрасывать по трубам прямо в море.

Стратегия английских инженеров в обращении со стоками была принципиально иной. Никаких выгребных ям, труб, стоков, заводов по производству сульфата аммония; все хранилища следует уничтожить; вместо этого следует организовать «как можно более быстрое и безостановочное удаление экскрементов» на поля аэрации. (А вот как интенсифицировать сам процесс аэрации, придумали в бывшем СССР: в 1930-е годы в Москве была разработана система аэрофильтрации сточных вод с использованием активного ила; она позволяла в 40 раз сократить необходимую земельную площадь по сравнению с полями орошения.)

«Очевидно, что быстрое удаление нечистот с помощью проточной воды представляет собой самую эффективную технологию дезодорирования как общественного, так и частного пространства, – пишет французский исследователь Ален Корбен в книге «Миазм и Нарцисс» (1982 г.). – Длительное сопротивление, которое оказывали ей французские чиновники, – лучшее объяснение того, почему в городах страны по-прежнему стоял смрад».

В этом противостоянии можно усмотреть и проявление национального французского менталитета, ведь недаром Париж считается законодателем моды в парфюмерии. Отсюда логичное для француза решение: сделать фекальные воды бесцветными и ничем не пахнущими. Известно, например, что в период 1762–1853 годов в Париже использовалось 57 способов для дезинфекции выгребных ям; большинство из них сводилось к рецептам ароматизации экскрементов с помощью бергамота, сока лимона и апельсина, лавандового спирта, лосьона из флердоранжа, гвоздики и различных масел и эссенций. Парижские золотари только посмеивались: мол, для них изготовляют «конфетки с флердоранжем».

К слову сказать, русский эрос справился с этой задачей, может быть, не так изощренно, но куда как более эффективно. Летом 1879 года военный инженер Василий Блинов продемонстрировал в Императорском университете Санкт-Петербурга свое изобретение: гидравлический затвор. Это всем известая сегодня деталь в виде U-образной трубы, разделяющей содержимое одной емкости от другой. Вообще-то она была разработана для паровых котлов военных кораблей. Но очередной русский Кулибин догадался совместить гидрозатвор с ночной вазой. Император Александр II тут же заказал 10 таких фаянсовых приборов для своих дворцов. Что опять же потребовало проложить и первые канализационные трубы.

Канализация – это жизнь!

В этом лозунге нет никакого преувеличения. Чуть больше ста лет назад уровень детской смертности в Вашингтоне был вдвое выше, чем сегодня в странах Африки к югу от Сахары. Переносимые с водой инфекции – диарея, дизентерия и брюшной тиф – были причиной каждой десятой смерти в городах США. По оценкам ПРООН, именно очисткой воды объясняется почти 50-процентное сокращение смертности в первой трети XX века в США.

Отсутствие доступа к канализации означает, к примеру, что в трущобах Киберы (пригород кенийской столицы Найроби) люди вынуждены испражняться в пластиковые пакеты, которые потом выбрасывают в канализационные люки...

Правы Петр Вайль и Александр Генис: «Изобретение смывного бачка – знак цивилизации. То, что в каждом доме есть смывной бачок, – признак культуры». Но до этого еще очень и очень далеко: даже если к 2015 году будут выполнены сформулированные ООН так называемые Цели развития тысячелетия по воде и канализации, более 800 млн. людей все еще останутся без воды, а 1,8 млрд. – без канализации. Сегодня эти показатели все еще в два раза выше.