Парадокс «метановой слепоты»

Странная, если не сказать поразительная, случилась история с одним исследованием немецких ученых из Института ядерной физики Макса Планка в Гейдельберге. Когда они попытались в лабораторных условиях провести тщательный анализ того, какие органические газы испускаются растениями – листьями деревьев и травами, – то неожиданно для себя выяснили, что те в больших количествах производят метан, мощный парниковый газ. Выяснилось также, что растения особенно активно испускают метан, когда они находятся под солнечными лучами.

До сих пор считалось, что главный источник метана – бактерии, живущие в условиях с низким содержанием кислорода, таких, например, как болота или рисовые поля. О том, что его могут «выдыхать» обычные растения в обычных условиях, то есть в окружении обычного воздуха с нормальным количеством кислорода, нигде не говорилось.

Это странно. Метан – не такой уж редкостный газ. Он был хорошо известен и в прошлом, и в позапрошлом столетиях. Не обнаружить за это время, что его в больших количествах производят живые растения, – это все равно, что не заметить дамской шляпки на голове популярного телеведущего. Это тем более странно, потому что в последние двадцать лет метаном и метановым циклом в природе ученые занимались довольно плотно. Как они могли проглядеть такой заметный феномен, остается полной загадкой.

Есть в этом деле еще одна загадка, которая, будем надеяться, в ближайшее время будет разрешена: исследователям пока совершенно не ясен механизм производства метана живыми растениями. Возможно, именно этим и объясняется парадокс «метановой слепоты» поразившей всех исследователей сразу – у них не было оснований подозревать растения в том, что они производят метан, а, значит, не было оснований для проверки этого подозрения. Они не искали черную кошку в светлой комнате, потому что были уверены – ее там нет.

Теперь кошку нашли, и это может перевернуть все наши представления о влиянии природного метана на климат – ведь, по оценкам ученых из Гейдельберга, растения ежегодно производят от 60 до 240 млн. тонн этого газа, что составляет примерно 10–30% от общей метановой эмиссии.

Как известно, метан – второй по мощности после двуокиси углерода парниковый газ, но пока влияние его «растительной» части на климат совершенно неясно. Вопрос осложняется тем, что метан связывается двуокисью углерода, то есть два самых мощных парниковых газа до некоторой степени взаимно аннигилируют друг друга. Правда, по мнению многих климатологов, метан, испускаемый лесами, должен скорее усиливать парниковый эффект, чем ослаблять его за счет этой аннигиляции.

Профессор Франк Кеплер, возглавляющий исследования, считает, что пока рано делать какие-то глобальные выводы, что одних лабораторных исследований для этого недостаточно и надо проводить полевые. И все же, если опасения ученых оправдаются и выяснится, что растительный метан усиливает парниковый эффект, а стало быть, и ускоряет процесс глобального потепления, то потребуется пересматривать Киотский протокол, а именно ту его часть, в которой странам-участницам разрешается компенсировать парниковую эмиссию за счет выращивания новых лесов и восстановления вырубленных.