Тевтонский рыцарь на службе российскому престолу

Граф Александр Христофорович Бенкендорф.

Немец у власти в России во все времена - удачная мишень для критики, своеобразный громоотвод для оппозиционно настроенной части российского общества. Вот и потомок тевтонских рыцарей, влиятельнейший государственный деятель, шеф жандармов и глава III Отделения собственной его императорского величества канцелярии граф Александр Христофорович Бенкендорф в этом смысле не исключение. До сих пор это имя у большинства россиян ассоциируется с мрачным периодом царствования Николая I, расправами над декабристами, гонениями на русскую литературу (Пушкина, Герцена, Лермонтова и др.)

Однако мало кто знает Бенкендорфа - храброго воина, героя войны 1812 года, лихого командира партизанского отряда, да просто честного, благородного человека, в жизни которого, как в зеркале, отразились основные вехи отечественной истории первой половины XIX века.

Александр Бенкендорф начал службу в 1798 году унтер-офицером лейб-гвардии Семеновского полка. С 1803 года участвовал в боевых действиях на Кавказе, сражался против Наполеона сначала на бранном поле (1806-1807 годы), а потом на дипломатической службе. Курсируя между Парижем, Веной и Петербургом, Бенкендорф исполнял ответственные поручения, доставлял секретные сведения, вербовал агентов с целью получения информации о военных приготовлениях наполеоновской Франции.

Наблюдения за политической жизнью Франции привели молодого полковника к мысли о необходимости создания в России жандармерии. Комплектование отрасли соглядатайства должно было осуществляться исключительно из людей честных и смышленых. Однако Александр I не одобрил проект Бенкендорфа, и неудавшийся реформатор отправился волонтером на войну с Турцией (1806-1812 годы). В тяжелый момент Рущукского сражения, когда турецкая конница прорвала левый фланг русской армии, именно Бенкендорф возглавил стремительную контратаку Чугуевского уланского полка и, опрокинув турок, добыл для русской армии победу.

В Отечественную войну 1812 года Бенкендорф действовал в составе отряда генерал-майора Винцингероде вместе с князем Волконским (будущим декабристом) и Нарышкиным. 2 августа Александр Христофорович становится одним из первых партизанских командиров Отечественной войны. В его отряде бок о бок сражались профессиональные военные и обычные крестьяне.

Известно, с каким подозрением в Петербурге относились к вооруженным мужикам. Поэтому Бенкендорф получил приказание разоружать крестьян и расстреливать тех, кто будет уличен в возмущении. В своих записках боевой генерал отмечает: "Удивленный приказанию, столь не отвечающему великодушному и преданному поведению крестьян, я отвечал, что не могу обезоружить руки, которыя сам вооружил и которыя служили к уничтожению врагов отечества, и называть мятежниками тех, которыя жертвовали своею жизнью для защиты своих церквей, независимости, жен и жилищ, но имя изменника принадлежит тем, кто в такую священную для России минуту осмеливается клеветать на самых ея усердных и верных защитников".

Такой смелый ответ дорого стоил Бенкендорфу. Его считали ненадежным офицером. Александр I старался обходить его кандидатуру при назначениях.

Участвуя в заграничных походах 1813-1814 годов, Александр Христофорович отличился в сражениях под Лейпцигом, в Голландии и Бельгии. За это ему были пожалованы большой крест Шведского меча, шпага от короля Нидерландов, золотая сабля от регента Великобритании и прусский орден. А кроме того - орден Св. Георгия III степени, Св. Анны I степени, Св. Владимира II степени, золотая шпага, украшенная бриллиантами, с надписью "За храбрость".

Как и многие современные ему отпрыски аристократических фамилий, Бенкендорф посещал масонскую ложу. Вместе с ним адептами ложи "Соединенных друзей" были Вяземский, Грибоедов, Волконский. Позднее бывшие братья по масонской ложе встретятся как политические противники, отстаивавшие противоположные убеждения. Бенкендорф участвовал в суде над декабристами. По воспоминаниям осужденных, вел он себя очень корректно. На допросах не повышал голоса, не допускал оскорблений в адрес обвиняемых. Многих из тех, кто был причастен к восстанию, Бенкендорф знал еще с Отечественной войны 1812 года. Со многими дружил.

Заступался Бенкендорф и за опального Чаадаева, своего старинного приятеля по гвардейской службе. Нужно было обладать мужеством и смекалкой, чтобы возражать такому государю, как Николай Павлович. Однажды царь с недоумением и гневом спросил Бенкендорфа, почему репрессивные меры, вынесенные лично императором по отношению к участникам польского восстания, еще не исполнены. Александр Христофорович не растерялся: "Зачем ожесточать людей? Зачем возбуждать напрасный ропот? Ненавистников у вас, государь, и без того слишком много". "Зато друг - один! - ответил император. - И спасибо тебе!"

Государственная деятельность графа Бенкендорфа еще нуждается в беспристрастной, всесторонней оценке исследователей. Не многим, к примеру, известно, что шеф жандармов задолго до 1861 года увидел в существовании крепостного права угрозу государственности России и призвал к его отмене.

Демонический образ Александра Бенкендорфа - полицейского инквизитора, жестокого генерала, могильщика Пушкина - до сих пор продолжает кочевать по страницам энциклопедических изданий и учебной литературы. Между тем сам Пушкин в одном из своих писем к Вяземскому дает такую характеристику Бенкендорфу: "В сущности это честный и достойный человек, слишком беспечный для того, чтобы быть злопамятным, и слишком благородный, чтобы стараться повредить тебе, не допускай в себе враждебных чувств и постарайся поговорить с ним откровенно".

Именно таким предстает Бенкендорф в описании Грибоедовым подробностей страшного наводнения, произошедшего в Петербурге 7 ноября 1824 года: "В эту роковую минуту государь явился на балконе. Из окружавших его один сбросил мундир, сбежал вниз, по горло вошел в воду, потом на катере поплыл спасать несчастных. Это был генерал-адъютант Бенкендорф. Он многих избавил от потопления, но вскоре исчез из виду, и во весь день о нем не было вести". Благородный поступок Бенкендорфа получил широкий резонанс и вызвал положительные отклики современников. В одном из номеров журнала "Новости литературы" даже было опубликовано стихотворение, посвященное Бенкендорфу.