Марина Образкова
Дом с кариатидами в Печатниковом переулке может быть снесен.
Фото Марии Соколовой
Между московскими и федеральными чиновниками, а также общественными движениями, занимающимися защитой и сохранением исторического и культурного облика Москвы, снова разгорелись споры. Однако, несмотря на различные художественные акции, которые должны привлекать внимание общественности к проблеме, горожане довольно равнодушно относятся к строительству на месте исторических памятников их копий. Как считают эксперты – это национальная российская черта, воспитанная несбалансированным гуманитарным образованием.
О том, что исторически ценные здания в Москве разрушаются или подвергаются реконструкции, вследствие которой теряют свою ценность, напомнили сразу два события. Во вторник открылась фотовыставка. Активисты двух общественных движений «Москва, которой нет» и «Против лома» предложили на суд зрителей фотоработы, на которых изображены тридцать зданий. Если указанные строения не станут реставрировать или снесут, это приведет, на их взгляд, к невосполнимой утрате исторических ценностей. Участники этих общественных движений далеко не всегда причисляют к памятникам здания, считающиеся таковыми официально. Скорее они опасаются изменения общего облика города.
Следом за этим событием в помещении агентства РИА Новости прошел видеомост Москва–Лондон на тему: «Практика сохранения архитектурного наследия», где эксперты обменялись мнениями о сохранении исторического облика двух крупнейших мегаполисов мира.
Москва представляет собой площадку для конфликта интересов и в этом схожа с Лондоном. Поэтому обмен опытом, казалось бы, мог решить какие-то концептуальные проблемы в деле сохранения объектов культурного наследия города. Однако, несмотря на общую тематику разговора, создавалось впечатление, что люди находятся не в разных городах, а на разных планетах, и синхронный перевод ситуацию не исправляет.
Большая сложность в процедуре сохранения российских памятников – это изменение форм собственности в стране в последние 20 лет, рассказал руководитель Федеральной службы РФ по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия Александр Кибовский, основы охраны культурного наследия закладывались в 60-х годах, когда не было частной собственности. Сейчас уже появились законы, регламентирующие эту деятельность в современных условиях, однако концептуальная база осталась прежней. Руководитель Москомнаследия Валерий Шевчук пожаловался на отсутствие квалифицированных кадров.
Англичане, в свою очередь, довольно подробно говорили об общественном мнении, которое занимает важное и даже центральное место при принятии градостроительных решений. Чего пока не происходит в России. Но, как объяснил эксперт, в России общество вряд ли в обозримом будущем будет вставать на защиту подлинных памятников архитектуры. Виной тому, как оказывается, вовсе не лень или нежелание россиян защищать свои дома, а специфика гуманитарного образования в нашей стране. «В XIX веке русская литература была настолько мощной, что она подмяла под себя все искусства: архитектуру, изобразительное искусство, – объясняет корреспонденту «НГ» заведующий Лабораторией музейного проектирования Российского института культурологии Алексей Лебедев. – Это привело к тому, что у нас еще в позапрошлом веке сложилось литературоцентрическое образование. И до сих пор единственный предмет из сферы «изящных искусств», который всерьез изучается в российской школе, – это литература. Любой школьник к окончанию учебного заведения худо-бедно, но умеет оценивать тексты. И при этом не умеет оценивать музыку, архитектуру, изобразительное искусство. Нет навыка и воспитания глаза». Эксперт приводит в пример книги Бориса Акунина, которые представляют собой стилизацию под литературу XVIII–XIX веков. «Россиянин легко отличит Акунина от настоящего Чехова или Ломоносова. Мало того, если Акунина попытаются подсунуть вместо Чехова, он рассердится. И вовсе не потому, что он не любит Акунина, а потому, что увидит явную подмену. И это связано с тем, что российский житель умеет оценивать до какой-то степени качество текста. Он умеет читать, но не умеет видеть. Его этому не научили. И люди от обычного горожанина до мэра города искренне не понимают, чем отличается старинное здание от новодела. И думают: «Сгорел Манеж, построили такой же, только новее и лучше». Отличий реально не видят. Это наша национальная черта. В частности, итальянцы прекрасно видят глазами, слышат музыку и не умеют читать. У нас самая главная фигура в музее – это экскурсовод, толмач, который переводит с непонятного изобразительного языка на понятный язык слов. И оказывается, что 99% населения искренне не понимают, чем плох эскалатор в царицынском дворце». Чтобы изменить подобную ситуацию, необходимо сбалансировать образование в сфере культуры, иначе и ситуация с памятниками культуры вряд ли кардинально изменится.
