Литовец с русской душой / IN MEMORIAM / Независимая газета

Литовец с русской душой

На 73-м году ушел из жизни режиссер Римас Туминас

Фото Игоря Иванко / Агентство «Москва»

Театральные работы Римаса Туминаса еще при его жизни стали огромной, неотъемлимой и недосягаемой частью живой энциклопедии современного русского театра, которая пишется сегодня на глазах у зрителей. Когда два года назад Туминас был вынужден покинуть Россию, это уже была невосполнимая потеря. Теперь потеря окончательная – без надежды когда-либо увидеть новую работу мастера.

Литовец по рождению, Туминас обрел азы профессии в русском театре - в 70-е годы он приехал в советскую Москву учиться в ГИТИС после Литовской консерватории, и так и остался здесь душой. Он прекрасно говорил по-русски, но с особенным литовским акцентом, - говорил всегда подробно и неспешно. Неслучайно Вахтанговским театром издана стенограмма его репетиций «Войны и мира», последнего московского спектакля, - его репетиции не были техническими, это был монолог мудреца, не только о театре, но - о философии жизни, ее предназначении.

Несмотря на то, что на родине он основал в Вильнюсе собственный театр, где плодотворно работал со своей труппой, а затем и на мировых сценах и в академическом театре Литвы, в начале 2000-х годов он принял предложение возглавить именно московский, Вахтанговский театр, который вел затем почти 15 счастливых лет. Именно с русскими артистами его европейский стиль раскрылся до невиданных глубин театральной метафизики. Литовец, который стал одним из главных провозвестников русского психологического театра, вернул арбатскому театру дух жизни и творчества. И подарил так много, что к счастью, труппа получила от него богатое наследие – не только его спектакли, которым дарована, хочется надеяться, еще долгая жизнь, но впрямую его учение, воспитавшее уже несколько поколений молодых актеров и режиссеров, которым будет к чему стремиться.

Больно, что уходил из жизни Римас Туминас добровольным изгнанником. На фоне произошедших событий он был вынужден покинуть Россию, которую искренне и глубоко полюбил; был в последние два года отстранен, по сути, и от работы на родине.

Фото Елизаветы Авдошиной

Туминас был режиссером того уникального, единичного качества, когда театральный спектакль, созданный его энергией, мыслью, творческой волей буквально выходит за пределы материального мира и действительно обращается к небесам. А это было главное кредо Туминаса – он не то, что не стеснялся высокопарных определений, он абсолютно естественно к ним апеллировал. Для него на сцене каждый раз происходило неординарное событие, вполне реально осененное божественным присутствием. И именно актер был избранным проводником, по его мнению, в этом диалоге зрителя с высоким искусством. Актеров Туминас очень любил, восхищался – и труппа Вахтанговского театра отвечала ему взаимностью. Для него не было разницы – народный артист или вчерашний студент – он всегда умел создавать на сцене ансамбль, дышащий в унисон. До последних дней он был на связи с московскими коллегами, не прерывал общения – дистанционно делал вводы, давал советы, - поддерживал свои постановки.

«Театр – это красивый сад. Для выращивания этого сада не нужны звезды сцены, нужны просто хорошие и совестливые люди. Их наличие – половина театра. Вторая половина – наша ежедневная борьба со смертью, которую мы тщетно пытаемся от себя отодвинуть», - так говорил режиссер.

Фото Елизаветы Авдошиной

В последние десятилетия Туминас все чаще выбирал для постановок масштабные классические, а не сиюминутные литературные и драматические произведения, открывая их в конгениальном автору театральном ключе. Примечательно, что его триумфальное восхождение с вахтанговцами началось с камерного «Дяди Вани», а закончилось «Царем Эдипом» и «Войной и миром», кажется, идеальными воплощениями античной трагедии и русского романа на театральной сцене 21 века, двумя вершинами. Это и самые трагические спектакли Туминаса, и самые непостижимые. Из декораций на сцене практически ничего нет, актеры зачастую ведут свои роли в статичных мизансценах (внешний минимализм у Туминаса всегда сочетается с колоссальным энергетическим напряжением), но воздух сцены словно вибрирует от проживаемых исполнителями чувств, от неподъемной тяжести моральных вопросов и, в то же время, их ослепительной ясности, требующей незамедлительного ответа и выбора.

Театр Туминаса – это театр бытийных тем. Жизнь и смерть. Любовь и прощение. Свобода и воля. Ответственность и долг. Преступление, страдание и искупление… Его спектакли невозможно красивы и элегичны североевропейской, не обжигающей, но завораживающей пепельной красотой. «Сегодня предают красоту, а я возвращаю… Возвращаю невозможную красоту», - так он говорил, стремясь уравновесить безупречность формы и вневременную актуальность содержания, эстетику и этику в театральном произведении. Но рассуждая в театре о самых непростых и невеселых вещах, Римас Туминас никогда не терял юмора, иронии. Он был оптимистом и гуманистом. Не отрекался от надежды и веры в человека, в его бессмертную душу и высокие помыслы.