Со смертью актера клубок неразрешимых вопросов вокруг Театра на Таганке запутался еще крепче... Но эти мысли отступают в сторону перед человеческой трагедией. Смерть Золотухина – смерть трагического героя, он делал то, чего не сделать не мог, и тем неизбежнее приближал смертельную развязку.
А как иначе могла сложиться судьба человека, который принес счастье своего рождения 21 июня 1941 года, а на следующий день, ранним утром разразилась война?..
В площадном театре Юрия Петровича Любимова он – достаточно пробежать глазами список сыгранных им ролей – был alter ego режиссера: водонос в самом первом, дебютном спектакле, «Добром человеке из Сезуана» 1964 года, потом – оратор и еще чуть меньше десятка ролей в «Десяти днях, которые потрясли мир», дальше – Пушкин в «Товарищ, верь!», лирический Маяковский – в «Послушайте!», потом, уже после возвращения Любимова в СССР, – Дон Гуан и Фауст в «Маленьких трагедиях», но главное – Любимов ведь остался в Европе, отказался возвращаться в Москву, когда ему разом запретили играть сразу три спектакля, первый из них был «Живой» по Борису Можаеву, где главную роль – Федора Кузькина – сыграл Золотухин.
Золотухин ведь не был щукинцем, из курса которого и сложился костяк любимовской Таганки, и «Добрый человек...» был дипломным спектаклем. Золотухин окончил
ГИТИС и до прихода на Таганку успел год оттрубить в Театре имени Моссовета, но Любимов призвал его, и Золотухин нашел на Таганке свое театральное счастье.
Кстати, в «Маленьких трагедиях» еще до театра он успел сыграть в кино у Михаила Швейцера, который Золотухину предложил сыграть Моцарта. Его роль! Золотухин ведь был национальным героем, точно из сказок русских – этакий Иван-дурак, самый умный в сказке. И Моцарт пушкинский – конечно, такой же, русский, шалопай, простодушный, добрый, талантливый. Настоящий. Золотухин тоже таким был – и себе на уме, как положено быть Ивану из русских сказок, и добрым, и с чувством ответственности, которое не позволяет Ивану спать, если поручено ему стеречь то ли поле, то ли тайну какую... Он и театр – когда ушел Любимов – возглавил скорее всего из этого самого чувства ответственности: если не я, то кто же, кто же, если не я... Это не было предательством учителя – просто он не мог оставить тех, с кем прожита была жизнь, а Любимову... Любимову все они не вдруг, конечно, но постепенно разонравились и перестали быть интересны. Тоже – трагедия.
Бумбараш – конечно, из главных его ролей в кино. Хотя кинобиография Золотухина весьма богата хорошими, запоминающимися и – любимыми ролями. «Хозяин тайги», «Интервенция», «Чародеи»... Небольшие роли в «Утомленных солнцем-2» и «Мастере и Маргарите» – из запоминающихся, важных, и всегда он очень точно и чутко передавал время, эпоху – может, именно потому, что каждый раз это были разные повороты национального типа, характера, устойчивого во все времена.
Встав у руля Таганки, он попытался, сохраняя любимовское наследие, нащупать какой-то новый путь. Пригласил Занусси, Сергея Федотова, Владимира Мирзоева. Продвигался на ощупь, поскольку стратегом он был едва ли.
Последняя его роль в театре – Отца в спектакле Светланы Враговой «Счастливое событие» в театре «Модернъ», играть начал еще до того, как случился конфликт на Таганке, но, получив новое назначение, как верный человек, роль не бросил. Последний раз сыграл в конце декабря прошлого года, в какой-то момент запнулся – там был период минут на 10–15 сложнейшего текста. Это был первый и, судя по всему, уже поздний знак серьезной болезни. А роль, эта роль во многом – задним числом это только сейчас понимаешь – описывала судьбу Таганки: старик-отец держит в ежовых рукавицах весь дом, давно женатому сыну не дает заводить потомство, поскольку, по его разумению, новое поколение поставит крест, обнулит и его существование. Человек, который пытается остановить течение времени, одинокий борец с земным притяжением.
«НГ»
Василий Матвеев 
