Русское, доброе, круглое

Лиса его и слопала… Фото Владимира Захарина

– Русское, доброе, круглое – это Колобок? – спросит читатель.

– А хотя бы и Колобок. Чем плохо? Мягкий да румяный, не случайно он всем нужен – и бабке, и деду, и медведю, и волку, и лисе.

– Лиса его и слопала. Впрочем, это очень похоже на наше будущее.

– А ничего страшного. Бабка по сусекам пометет и испечет нам новое.

Но я не про «Колобок», я про роман Валерия Залотухи «Свечка». Может быть, в жизни морфология – это главное. «А мне говорили, что главное – это не класть локти на стол», – писал Юрий Олеша. Нет, все-таки морфология, то есть учение о формах. «Свечка» – этот реалистический роман устроен наподобие волшебной сказки. А по Проппу древнейшая основа сказки – обряд инициации. Только если прежде, в досказочные времена, ее проходили в подростковом возрасте как посвящение во взрослость, то теперь, в послесказочную эпоху, наша взрослость всё отодвигается и отодвигается, и вот, как у героя «Свечки» Евгения Золоторотова, наступает после 40 лет. В начале романа герой доверчив и наивен, как ребенок, главным авторитетом у него все еще остается мама, его представления о «можно» и «нельзя», «дозволено» и «не дозволено» практически дошкольные, и он в упор не видит и не понимает ничего из происходящего как вокруг него, так и в стране в целом.

Он такой еще ребенок, что разве что, как сам о себе говорит, письма Деду Морозу не пишет. Он разиня и растяпа, его не раз в жизни обкрадывали. «Только и слышу, – жалуется герой в начале романа, – на улице, в метро, в магазине: «Молодой человек!» Или того хуже: «Паренек!» И уж совсем ни в какие ворота не лезет: «Мальчик!» Ну какой я на фиг мальчик, если на меня уже полтинник накатывает?» Может быть, Золоторотов – человек не религиозный и даже не верующий, сам того не ведая, следует указанию «Будьте как дети»? И роман нам показывает, чем это кончится, если буквально следовать этому в наше время.

Да, сорокалетний ветеринарный врач Евгений Золоторотов – по сути, ребенок, но это советский ребенок, такой же, как весь наш бывший советский народ со свойственными ему принципами, предрассудками и ханжеством. Нежелание видеть дурное, что было так присуще истинно советскому искусству, стремление «не очернять», приводит в конечном счете к поощрению этого дурного. Жизни необходимо, чтобы ее замечали, это условие ее продолжения. Дурная жизнь в Бога не верит, значит, ищет свое отражение в глазах хороших людей, и, если они ее игнорируют, не признают ее родовых черных свойств, тут уж держись – будет вести себя все гаже и гаже, доказывая, что существует, что зло равнозначно добру. Чтобы научиться видеть все и не впасть при этом в отчаяние, надо вырасти, перестрадать, все потерять и не сожалеть о потерянном. Сколько у России уйдет на это времени?

А какая страшная у Золоторотова советская мать! При советской власти были и другие мамы – антисоветские, то есть добрые, безалаберные, веселые, не пичкавшие ребенка Павкой Корчагиным и фильмом «Офицеры». Но Золоторотову досталась типичная Софья Власьевна. Это ее злобная категоричность слышна в словах героя в начале книги: «Я всегда твердо знал: есть вещи, которых делать нельзя. Никогда. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах. Потому что если ты это сделаешь, тогда пиши пропало. Назад возврата нет. А впереди пропасть». То есть не верил герой в ситуацию, когда тебя уж гвоздями к смерти приколотили, как того разбойника, а выбор никуда не делся – вот он. Не то что от суда и осуждения, от смерти есть шанс уйти. Возврата, может, и нет: сделанного несделанным сам Бог не сделает. А вот вперед двинуться всегда можно. Об этом роман? Когда кажется, что все в жизни кончено, сама жизнь только начинается. Однако в первой книге несчастный герой об этом не ведает. У бедного Золоторотова в начале романа вообще целый список этих «нельзя», в том числе «нельзя расстраивать маму». Может, кто еще помнит, как нельзя было критиковать советскую власть и что она делала с теми, кто ее расстраивал? Получается, что Валерий Залотуха написал какую-то аллегорию? Ни боже мой! Это остросюжетный реалистический роман с детективной фабулой и прекрасным, нелепым и живым героем.

Валерий Залотуха. Свечка. В 2 т. –  М.: Время, 2015. –  832 + 864 c.

Сам герой совместно с автором формулирует свою историю так: «Однажды один интеллигентный человек пошел защищать демократию и встретил Бога, и Бог его чуть не изувечил». Кто-то точно сказал: Бог есть ненасытная любовь, и описать ее невозможно. Но Золоторотов из первой части романа в Бога не верит, тут автор, который и так наслал на него все мыслимые и немыслимые беды, опоры и защиты ему не предоставил. Роман-то реалистический, а какие мы, нынешние верующие? Так, свечки ставим, и все. Зато Золоторотов – русский интеллигент и, если надо поклясться, готов поклясться на «Войне и мире».

Учтите, что «Свечка» – криминальный роман в том смысле, в каком криминальным романом является «Преступление и наказание». Только у Залотухи с поправкой на современность преступление совершает один человек, а наказание за это преступление несет другой. И все участники процесса от пострадавшей до следователей и прокуроров это знают, и их это нисколько не волнует. 

А Золоторотов попадает под каток российского судопроизводства и по состряпанному делу отправляется надолго на зону. Жизни этой зоны посвящена третья часть романа «ИТУ «Ветерок» при максимально возможном к нему приближении». И вот фокус авторского стиля: можно было при «максимальном-то возможном приближении» нагнать страшную чернуху, но Залотуха ухитряется, не теряя нигде реалистического взгляда на жизнь, описывая все максимально правдиво, сохранить легкую и даже веселую интонацию. Более того, эта часть романа самая смешная и забавная. Перефразируя другого автора, я бы сказала, что автор показывает нам «выносимую нелегкость бытия». Пройдя множество самых жестоких испытаний, спустившись буквально под землю и выйдя оттуда живым и возрожденным, как и положено в сказке и в обряде инициации, герой, наконец, к финалу романа вступает в настоящую взрослую жизнь. А ведь это и есть наше детское представление о счастье: «Вот вырасту большой, стану взрослым и тогда…» Кто так не думал, у того и детства не было. Со счастливыми финалами не только в русской, но и в мировой литературе беда. Умер – вот и все счастье. Так-то оно так, но живому читателю хочется, чтобы ему что-то и на этом свете обломилось. И у Залотухи получается описывать счастье просто и убедительно. Как говорит автор: счастье – это не только любовь, не только смысл, не только покой и воля, но все вместе и что-то еще неназываемое. Возможно, для нас это бедный русский пейзаж, пусть даже с железными и бетонными следами колхозно-совхозного прошлого. «Русское, доброе, круглое» – это в «Войне и мире» о Платоне Каратаеве. А жена, настоящая жена Золоторотова, полученная как награда после всех испытаний Галина Глебовна, именно так говорит о своем муже: «Русское, доброе, круглое!» А он сконфуженно возмущается, косясь на подслушивающего автора: «Да прекрати же наконец!» Но автор понимает, что это не ссора, а счастливая семейная игра.

...

Валерий Залотуха написал типично русский классический роман, в том смысле что герой, как Пастер, прививает себе некие идеи и смотрит: выживу – не выживу? Порабощенный идеями, Золоторотов наивен, как дитя, и потому, на общий взгляд, глуп. У него нет борений в душе, у него есть правила, и он им следует. В реальной, нероманной жизни только представьте такое! Вот автор и представил. Мне кажется, что существуют два свода правил: «горние» и «дольние». Для успеха в жизни (как каждый его понимает) надо выбрать. Где ищешь награду, там ее и получишь. А большинство из нас, по крайней мере точно могу сказать это про себя, пытаются эти правила совместить. Я не имею в виду выбор между жизнью монашеской и мирской. Я говорю о собственном представлении каждого из нас о хорошем и дурном. И о выборе, который мы часто делаем вопреки своим убеждениям. Вот и получается, что конец света – это просто выбор большинством дольних законов, при которых конец, то есть смерть, обязателен, а не горних законов бессмертия. Бог демократичен. Поэтому Лев Толстой из дома на старости лет ушел. Надоели компромиссы. А у Золоторотова с этим просто: никаких компромиссов. Есть жена – любит жену. И верит, что она его любит. Есть друг, жертвует собой ради спасения друга. Говорит правду. Не оскорбляет женщин даже словами. Деньги за работу (он ветеринарный врач) не берет – только через кассу. И вот однажды… так начинаются все волшебные истории, а Залотуха написал именно такую. Уговорила Золоторотова одна сирена (он у ее собаки роды на дому принимал) взять больше, чем положено по прейскуранту. Золоторотов тут же все эти деньги первому встречному нищему отдал, но поздно. Добровольно взятые на себя правила нарушены. И тогда герой впервые в жизни входит в храм и неумело ставит свечку. То есть неосознанно пытается сменить правила жизни. Но, чтобы сменить правила, надо сменить вообще все. Да разве это возможно, тем более если тебе сильно за сорок? Бог в помощь. Прошлое должно исчезнуть и забыться? Есть радикальный способ – буквально потерять все. И полетела вся жизнь Золоторотова в страшную пропасть. Тут автор немножко слукавил – показал начало этого падения и финал. Правда, сделал это умело и занимательно, так что сначала этой авторской хитрости и не замечаешь. 

...

А еще «Свечка» – это очень своевременная книга. Сейчас, когда многие ощущают себя пассажирами «Титаника», автор напоминает, что мы граждане сухопутной державы. Разбушевалась стихия? Но под нами нет многокилометровой бездны Мирового океана. Это всего лишь половодье, Река, как без затей называет ее автор, разлилась. Но неделя-другая, и вода сойдет, можно будет огород копать. А будет картошка, и зима не страшна.

Почему роман такой большой? Примерно 1600 страниц. Неверующий Евгений Золоторотов к финалу становится православным. А верующий человек знает (неверующий догадывается), что в жизни ничего случайного нет. Всё и все со всем связаны. Но чтобы проследить эти связи, показать жизнь во всем ее живом объеме и 2000 страниц только-только. А роман «Свечка» помимо радости встречи с героем, упоения от запутанного сюжета, когда читаешь, не отрываясь, в погоне за разгадкой, этот роман в финале одаряет еще и своей замечательной красоты композицией. И, закончив читать, отойдя от него на пару дней, мысленно оглядываешься и любуешься архитектурной красотой этого огромного здания. Я бы на месте издательства «Время» выпустила роман «Свечка» так, как он написан: в пяти отдельных книгах, каждая из которых со своим стилем, сюжетом и героями может существовать отдельно. Пусть даже самый небогатый читатель купит себе одну книжку. А со следующей получки – вторую. Пять книжек хватит как раз на всю зиму. Зимы у нас длинные, и романы потому должны быть толстые. За окном все одно и то же – серенькое низкое небо, что-то поганое с него сыплется на грязную мостовую, и так день за днем, и до весны реально дальше, чем до Турции. А тут роман, в котором столько всего происходит! Удивляешься, переживаешь, смеешься, ужасаешься и утешаешься счастьем героя в финале. И вот Евгению Золоторотову – счастье, а читателю – весна, что в наших широтах почти одно и то же…