Как говорил Обердада?

Йоханнес Баадер. Так говорил Обердада. Манифесты, листовки, эссе, стихи, заметки, письма. 1906–1954/ Сост. С. Кудрявцева, пер. с нем. Т. Набатниковой.
– М.: Гилея, 2013. 208 с.

В мае 1910 года, за шесть лет до рождения цюрихского дадаизма, некто Йоханнес Баадер, архитектор-модернист, визионер и вероучитель, Обердада (как он себя называл) с бородой Иоанна Крестителя, ненормальный (по характеристике Георга Гросса), безобидный мошенник (мнение Вальтера Меринга) и звезда первой величины (как считал Ханс Рихтер), по постановлению судебного врача был впервые признан невменяемым. В 1916-м, будучи призван на фронт, Баадер обращается с ироничным посланием к внуку кайзера – принцу Фридриху-Вильгельму Гогенцоллерну, представившись «владыкой империи духа» («Прошу немедленной аудиенции тчк На карту поставлена судьба Германии тчк О кофе и сигарах прошу побеспокоиться заранее»), избегает военного призыва и вновь попадает в психиатрическую лечебницу.

В 1917-м Баадер создает коммерческую религиозную организацию ООО «Христос», а годом позже устраивает скандал в берлинском соборе – на вопрос пастора к прихожанам «Что для вас Христос?» он выкрикивает: «Для вас – колбаса, господин пастор!» И так далее вплоть до 1943-го, когда Обердада написал Гитлеру открытое письмо следующего содержания: «Дорогой Гитлер! Верность за верность – это по-немецки. 15 июля 1941 года я обещал Вашему гестапо в Гамбурге не писать больше писем Вашим министрам, и никто не может уличить меня в том, что я нарушил свое обещание. При всей моей неприязни к Вам я все-таки настаиваю: Вы осуждаете мой дадаизм несправедливо. Обратное Вы не можете доказать, ибо Вы еще ни разу не удосужились выслушать и другую сторону, меня самого. Вы говорите, что это не нужно, что Вам достаточно того, что Вы видите плоды и что эти плоды Вам не нужны. Но именно в этом состоит Ваша ошибка, что Вы эти плоды совсем не видите и не хотите видеть. <…> Передайте от меня привет и Муссолини, и Папе, которого Вы теперь оберегаете в Риме».

В отличие от прочих представителей дадаизма, выражавших идеи течения через создание коллажей, манифестов, симультанных стихотворений и частично отрепетированных акций, Баадер создавал дадаистское произведение на материале собственной жизни. Подобно Курту Швиттерсу, собиравшему огромную мерцбау – дом-хранилище с бесконечным количеством полубытовых вещиц, – Баадер реализовывал свои причудливые акции, буквально живя внутри их пространства. Тексты, написанные им, подкрепляли это пространство, отчасти разъясняли смысл тех или иных действий Обердада, зачастую становясь элементом акций. Причем Баадер был, как говорится, дадаистом до и после дадаизма; еще будучи архитектором надгробий и усыпальниц, в 1906 году, он пишет первые акционистские тексты – скажем, такое приглашение: «Каждый понедельник, вторник, среду, четверг с 11 часов утра до 9 вечера господин Баадер принимает посетителей и предоставляет им беседы не как частное лицо, а в своем – до сих пор известном лишь самому узкому кругу знакомых – качестве медиума (если придерживаться латинского выражения), через посредничество которого Иисус из Назарета, Спаситель христианского мира, дискутирует с современным человечеством…»

Впоследствии Баадер неоднократно будет упоминать о своей духовной связи с Богом в подобном иронично-абсурдирующем ключе. Так, скажем, в «Воззвании к Деве Марии о защите Германии» Обердада пишет, что Дева Мария передала ему «некий секретный меморандум», в котором «предлагается переход всей Социал-демократической партии Германии в католицизм», и в заключение сообщает: «Папа передал меморандум куда следует. Как он это устроил, его тайна, ведь местонахождение Девы Марии неизвестно. Как бы то ни было, это ходатайство попало в руки Обердада, который, как известно, сын Девы Марии, и она просила его проинструктировать ее по этому делу. Как мы слышим, без возведения непорочного зачатия в ранг государственной религии никакое облегчение не может быть предоставлено». Однако параллельно саркастичному абсурду в жизнетворчестве Баадера существовала и вторая, куда более серьезная, ипостась – его полувизионерское вероучение, максимы которого нашли свое выражение, например, в «Восьми всемирных законах», где помимо прочего говорится, что «люди – ангелы и живут на небесах», «единица сознания – не только человек, но и все степени образа мира, из которых он состоит, и посреди них он живет, будучи ангелом», «смерть – это сказка для детей» и т.д.

Таким образом, перед нами куда более сложный автор, чем может показаться на первый взгляд. Именно противоречивость Баадера как личности и как автора-дадаиста, противоречивость его взглядов и некоторая сумбурность их выражения, вероятно, и послужили причиной парадоксальной неизвестности. Его имя занимает одно из центральных мест в изданиях, посвященных исследованию дадаизма, отнюдь не только в связи с берлинской группой или с Хаусманном, протеже которого Баадер, по мнению некоторых современников, был. Заработав репутацию безумца своими причудливыми акциями-выходками, Обердада получил возможность делать и говорить то, что хотел и – что еще существенней – как хотел. Иными словами, то ли безумствуя взаправду, то ли изображая это самое безумие, Баадер сумел обрести свободный голос; нам остается только к нему прислушаться.