Разлученные тенишевцы

Aндрей Балашов, Владимир Набоков. Два пути: альманах, стихи. Факсимильное переиздание сборника 1918 года. 

– СПб.: Издательская полиграфическая фирма «Реноме», 2013. – 32 с.

В Петербурге к очередному дню рождения Владимира Набокова в издательстве «Реноме» вышел в свет оригинальный поэтический сборник, составленный в 1918 году вместе с его другом – тенишевцем Андреем Балашовым.

Поэтический альманах «Два пути» двух соучеников-тенишевцев, Андрея Балашова и Володи Набокова, увидевший свет в Петрограде в январе 1918 года, представляет собой большую библиографическую редкость. В январе 2003 года «Зверевским центром современного искусства» в Москве тиражом в 200 экземпляров было осуществлено факсимильное переиздание альманаха. Но так случилось, что весь тираж очень быстро разошелся, и наш альманах занял место на полках фундаментальных университетских библиотек и в собраниях библиофилов и знатоков книжных редкостей. Новое переиздание 2013 года полностью повторяет прежнее, однако издатель, редактор и автор публикации решили (для полноты картины той эпохи) к каждому стихотворению альманаха п р и л о ж и т ь (на полях текстов, фоном) цитаты и выписки из тенишевского журнала «Юная мысль» и вырезки из газеты «Речь» 1915–1917 годов…

Также этим переизданием мы отдаем должное соавтору «Двух путей» Андрею Балашову, стихи которого в альманахе и более зрелые, и точные, и искреннее и тревожнее, и несколько возвышаются над 12 стихотворными «потугами» юного Набокова, которые упрямо кочуют из сборника в сборник писателя.

Балашов Андрей. Год рождения – 1899. Из купцов. Поступил в Тенишевское коммерческое училище в сентябре 1908 года, окончил курс в 1916 году. Отец – Николай Александрович Балашов. Почетный гражданин. Купец 2-й гильдии. Ресторан, трактир, чаеторговля, жил на углу Садовой и Вознесенского проспекта. Мать – Елизавета Константиновна. В том же училище учились и два его брата – Костя и Сережа (искренняя благодарность за эти сведения коллегам – Юрию Левингу из Торонто и Марии Маликовой (Пушкинский дом, Санкт-Петербург). Дальнейшая жизнь и судьба Андрея Балашова после окончания «тенишевки» неизвестна. Вполне возможно, что после большевистского переворота члены этой большой семьи жили как могли в Петрограде-Ленинграде.

Неведома и история создания «Двух путей», запальчиво нареченного нашими юношами-поэтами  «альманахом». Что же касается избранного авторами названия альманаха («Два пути») – оно совершенно отвечало «духу времени». Именно после Февральской революции и свержения самодержавия в русском обществе идеалом оказался Некрасов. Повсюду слышались знаменитые некрасовские строки (с эстрады, в газетах, на митингах).

Некрасов – глубоко почитаемый поэт Владимира Гиппиуса, учителя литературы в Тенишевском училище (и поэта-символиста!). Его авторитет среди учащихся, особенно старших классов, был непререкаем  (именно под его влиянием начался как поэт юный Осип Мандельштам, и первые же его попытки на этом тернистом пути были навеяны гражданской лирикой Некрасова).

Как известно (и прежде всего из воспоминаний сестры Набокова, Елены Владимировны Сикорской, и сына писателя, Дмитрия Владимировича Набокова), Набоков чрезвычайно сдержанно относился к своим юношеским стихотворным потугам, немного чурался их и даже сердился, ежели окружающие или интервьюеры чаще обычного настойчиво пытались найти в его ранних стихах зерно настоящей поэзии.

Заметим, что именно Наталия Ивановна Артеменко-Толстая, которой посвящено это издание, первая обратила внимание на Набокова-поэта и в самых ранних его стихах находила проблески истинного таланта, и именно этим восьмистишием «Дождь пролетел…» открывался каждый составленный ею поэтический сборник писателя.

На самом деле в этой ранней неприхотливой летучей строке таится не что иное, как трепетный тревожный «мотив дождя», который «пролетел» через все творчество Набокова: вот он шуршит шинами, стынет в переулках, сверкает молниями, трепещет в листьях, горит в аллеях, звенит в ушах, блестит асфальтом на берлинских улицах и в глянце американских дорог. Я полагаю, что этому мотиву дождя, этой метафоре Набоков обязан Ходасевичу (как известно, Ходасевич – один из самых после Мандельштама ценимых Набоковым поэтов). Он восходит к стихотворению Ходасевича «Дождь», которое было всенепременно знакомо Набокову:

Остается один вопрос: почему Набоков, воспомнив альманах, так и не решился назвать и м я своего товарища-соавтора, Андрея Балашова? Ответ легко напрашивается сам собой. Не имея никаких сведений о судьбе Андрея Балашова в Советском Союзе за железным занавесом, Набоков не решался назвать его имя, дабы не принести вред своему товарищу по школе «за сотрудничество с эмигрантами»; так же он поступал и с другими адресатами в СССР (правда, исключая переписку с некоторыми киевскими коллегами по науке о бабочках).

Ничего в этом смысле не прояснилось даже после прямого вопроса Набокову о «Двух путях» и об Андрее Балашове Беллы Ахмадулиной, когда она вместе с Борисом Мессерером в начале 70-х посетила его и Веру Евсеевну в «Палас-Отеле» в Монтре. В 1991 году в апреле, в первый же приезд сына Набокова, Дмитрия Владимировича, в Ленинград, на мой вопрос о «Двух путях» он твердо ответил, что никогда и ничего ни об этом альманахе, ни об Андрее Балашове толком не слыхивал. Остается добавить, что имя главного героя предпоследнего романа Набокова «Прозрачные вещи» (Transparentthings) – Хью Персон. Эту же фамилию носит владелец типографии, где в холодном январе 1918 года был отпечатан альманах «Два пути».

На первый взгляд трудно найти здесь хоть толику, хоть намек на нарочитое совпадение. Бросим и мы это занятие, оставим потомкам «на сладкое». Надо только знать, что в романах, повестях и рассказах Набокова (как русских, так и англоязычных) нет почти ни одной случайной фамилии или имени персонажа, взятого им, что называется, «с потолка».